Яснее не стало. Торн вздыхает.
– Я никогда не смогу охватить все, что есть в Темных Дворах, не так ли?
Кас улыбается ей. Ее улыбка полна клыков, но какая же она теплая.
– О, да! Но не переживай. Мы сами удивляемся чему-то новому время от времени. Здесь даже есть дикий бродячий крик.
Торн запинается об корягу. Непонимающе мотает головой.
– Прости, что?
– Крик. Да. Если когда-нибудь ты заблудишься в лесу в полном отчаянии, можешь приманить крик. Он разрушает все, возле чего оказывается, и любых живых существ накрывает чудовищной болью потери. От него можно только прятаться.
– Как… это могло появиться вообще?..
Кас молчит с мгновение, потом отворачивается.
– Это Его крик. Я не рискнула спрашивать, что вызвало его, но выброс столь сильных эмоций лорда Двора способен создавать и не такое.
Разговор снова пришел к Туиренну, и Торн кажется, что она ощущает неловкость. Кас нервно потирает плечо.
– Вы с ним сблизились. Мне приятно видеть, что он не закрывается от новых лиц. Хотя, наверное, это потому, что ты можешь его понять.
Ей не скрыть, как она смотрит на руки Торн. Ткань перчаток скрывает линии на коже, но не правду об их существовании.
– Скажи, каково было… расти с ними? В… детстве? Что другие существа чувствуют, когда касаются тебя?
Торн озадаченно моргает – и тут же отворачивается. Кас не знает. Она не знает, как появились отметки. Она – разведчик для Туиренна, его доверенное лицо, но он… ничего ей не сказал? Разве они не близки?
– Туиренн совсем ничего не говорил обо мне? – вопрос срывается с губ сам, прежде чем Торн успевает подумать, стоит ли ей вообще об этом говорить.
Кас качает головой.
– Он недоверчив и скрытен со всеми. Даже со мной. Я могу ощущать все могущество мира, когда мы вместе кожа к коже, но ничего не узнаю о нем самом.
Торн ощущает, как горит лицо. Эти… детали их взаимоотношений – этого она не хотела знать. Бездна, только бы теперь суметь выбросить из головы.
Почему это вообще ее волнует. Лорд Двора – это лорд Двора, он проводит время, с кем хочет. Она для него – всего лишь удобный портал в точку под названием «самопожертвование».
– Он не показался мне скрытным, – как казалось Торн, он раскрывал свои эмоции так охотно и ярко. А может, это она так жадно хваталась за них? – Кас, он же так легко отвечает на любые вопросы!
Глаза Кас распахиваются широко, она сама – воплощенное удивление. Качает головой, голубые пряди падают ей на глаза.
– Как я смею? Он – это… это Двор, Торн, это воплощенная суть всего мира. Неземной, далекий от нас. Я не осмелюсь.
Торн смотрит на нее с удивлением, которого не ждала от себя. Смотрит в искаженное зеркало, отображающее, как глупо отделяла она сама себя от этого мира, рисуя тене книжными образами из страшных сказок, лишая их права на что-либо еще.
Туиренн – не какая-то там сила в обманчивой форме юноши. Как можно быть ему столь близкой и далекой одновременно? Как можно делить с ним постель и считать его ворохом образов в оболочке?
Он же… любит вопросы. Он любит рассказывать и любит чужой интерес. А еще светлячков, когда эгидианцы вспыхивают от эмоций и освещают пространство вокруг. Ему нравится мелодия вечернего ветра, но он не любит музыку лесных огоньков, и готов звать их только на праздник. Он хочет знать больше о землях за лесом, но может только смотреть в зеркала из-за сковывающего его долга. Он не любит сказочное игристое вино. Он любит кленовые венки и книги в мягкой обложке.
Как – как все вот это можно лишать права на реальность? Сводить его к мешанине суеверных домыслов и вскормленных невежеством страхов?
Да кем бы он ни был, он… заслуживал того, чтобы его видели. Его, а не наклеенный, как цирковая афиша, образ.
Он заслуживает того, чтобы его любили. Любили без бремени любви навязанной, любили его самого вне рамок безусловной любви к лорду Двора и создателю.
Как Касклетара могла быть рядом с ним и не понимать всего этого?
У Торн нет ответов сейчас, и она молчит, пораженная. Касклетара расценивает ее молчание по-своему.
– Он щедр ко всем. Мне была оказана честь быть с Ним, касаться Его. Он уже давно будто забыл об этом, но, наверное, это правильно. Он – это Он.
Она делает только хуже, и Торн почти тошнит. До боли в костях ей хочется сейчас провалиться сквозь эту проклятую реальность, бросить все и рвануть во дворец безумным спугнутым зверем. Найти Туиренна, взять его за руку, вытолкнуть прочь голодную Бездну и позвать его-настоящего танцевать и жить моментом.