– Не ввязывайся в драку с этой, – он кивает на Торн. – Слышала, что стало с Ашберрадом? Туиренн превратит нас в костяные украшения для своего сада, если мы поцарапаем ее.
Ульни думает с мгновение. Драка и дуэль – не одно и то же, и она выхватывает ритуальный клинок для вызова. Торн едва успевает уйти с линии и вскидывает руки вверх.
Она проиграет, не зная хитростей, и весь этот фарс тогда станет пустой показухой.
– Хватит! Мне не нужна твоя девчонка! – эгидианка явно не понимает, что происходит, и Торн, игнорируя шипение викториана рядом, грубо хватает Алиту за запястье, тонкое, как у птицы. – Не видишь, нет? Сколько она, такая, вынесет? Она не может больше с вами играть!
Ульни снова топает каблуком.
– Но я хочу!
В голове звенят слова Туиренна, и Торн ловит себя на мысли, что начинает понимать. Голод может быть тихим, если обращаться с ним верно, но эти – эти тене ненасытны, не видят границ, не видят ничего.
– Прошу… Ульни, – снова всхлипывает Алита.
– Но ты любишь меня и должна развлекаться со мной!
– И она будет, – снова встревает Торн. – Дай ей поспать. Дай ей воды. Она смертная, в отличие от тебя, и если не хочешь, чтобы она закончилась раньше, чем ты это поймешь, дай ей передохнуть.
Торн отвратительно от собственных слов. От того, что она свела эту девушку до уровня домашнего животного на руках у безответственного ребенка. Но, кажется, так она смогла заставить Ульни задуматься, а значит, все было не зря.
Эгидианка убирает клинок и жестом заставляет викториана отпустить девушку.
– Мы с тобой не закончили, полукровка. Не вмешивайся в чужие дела больше.
Торн искренне хочется огрызнуться, но она с трудом удерживает себя. Только бы не испортить то, чего она добилась.
Реликты исчезают вместе со своей добычей. Торн устало опускается на траву, игнорируя шаги подбегающих Амиши и Шаннлиса.
– Ну вот зачем ты полезла, она будет помнить пару минут, а потом снова будет издеваться над девчонкой, – говорит Амиша. Касается ее руки, но Торн отдергивает свою и морщится. Шаннлис хмурится, как всегда холодный.
– Заткнись, Амиша. По крайней мере, Торн хоть что-то сделала, – он опускается рядом на корточки, заглядывает ей в лицо. – Торн. Это было смело. Но сражаться с ними всеми нельзя, ты не справишься. Прошу, береги себя, пока мы еще… еще здесь.
«Пока мы не сбежим», – он имеет в виду. И от этой мысли Торн не по себе.
– Мне нужно подумать.
Она поднимается, стряхивает с себя обоих даит-аин и, не прощаясь, уходит прочь. Ей хочется одиночества, но как только она снова оказывается в саду, ее нагоняет встрепанная и встревоженная Касклетара.
– Торн! Ты в порядке? Я слышала, ты ввязалась в драку!
– Не ввязалась. Просто повздорила, – Торн не хочется говорить, но она знает, что от Кас последуют вопросы, и ей проще и быстрее вкратце рассказать все самой. Викторианка слушает ее с какой-то неуловимой грустью во взгляде, а потом мягко касается ее плеча.
– Словом, – заканчивает Торн. – Мне нужно разобраться в ритуале дуэлей, чтобы я могла вступаться за таких вот девушек и парней по-настоящему.
– Ох, дорогая, – Кас качает головой. – Не… не нужно. Не вникай в наш дикий кошмар. Ты намного, намного лучше нас, что бы Он ни говорил тебе. Тебе не обязательно становиться такой же.
Торн жалеет, что рассказала, и понимает все меньше. Она отрывисто кивает – и шумно втягивает носом воздух, собираясь с мыслями.
– Где Раш?
Рашалид обрадовался чересчур сильно, когда Торн сообщила о своем желании вникать в правила ритуальных дуэлей. Он не слушал ни тревоги Кас, ни тем более просьбы Амиши «отговорить Торн рисковать собой».
Ее попытки овладеть своими «особенными» умениями давали почти незаметный, но стабильный прогресс, и Раш считал, что разнообразие физических упражнений может им помочь. Когда он приволок ей первое дуэльное оружие, он буквально светился от восторга.
Торн берет из его рук стеклянный клинок. Она слышала, что на светлых землях стекло – хрупкое, ненадежное и опасное, что его используют для украшений или в качестве посуды. Но здесь, где лучи солнц не касаются земли, стекло закаляется совсем иным огнем, и в основе его – песок, пепел и старые воспоминания с островов, которые давно покинула жизнь. Может разрезать почти все что угодно. И тене сражались на этом стекле всерьез.
Раш подкидывает свой стеклянный клинок и с легкостью ловит за лезвие. Золотая кровь соскальзывает по пальцам, и внутри кинжала медленно разгорается огонек.