Свет в конце туннеля забрезжил с началом мирных переговоров в Портсмуте. Зондаж о крупном ликвидационном займе по просьбе В. Н. Коковцова начал С. Ю. Витте по дороге в Портсмут. Задержавшись на несколько дней в Париже, он провел переговоры с президентом и премьер-министром Французской республики, которые без околичностей заявили С. Ю. Витте: крупная финансовая операция русского правительства на французском денежном рынке возможна только после заключения мира с Японией.
19 июля 1905 года первый уполномоченный получил телеграмму от В. Н. Коковцова, осознававшего временами крайнюю тревожность сложившейся обстановки: «…Усерднейше прошу Вас на обратном пути настаивать в Париже на необходимости займа, как единственном способе не толкать нас на финансовые безрассудства»223.
С. Ю. Витте и В. Н. Коковцов рассчитывали придать займу широкий международный характер, подключив к нему не только Францию — без нее заем не мог состояться вообще, — но и Англию, Германию, Соединенные Штаты. Находясь в Нью-Йорке, С. Ю. Витте встречался с тамошними банкирами и заручился их принципиальным согласием на участие в русском займе. Готовность помочь русскому правительству едва ли не первыми выразили англичане, сменившие гнев на милость после открытия мирных переговоров. Банкир Госкье показывал А. И. Нелидову письмо одного видного английского финансиста, где говорилось, что в настоящий момент (конец августа 1905 года) у банкиров лондонского Сити Россия могла бы спокойно занять денег под 4 % нарицательных и по курсу примерно 90 за 100. «Есть основания предполагать, — информировал А. И. Нелидов В. Н. Коковцова, — что с выпуском займа не следовало бы слишком медлить, так как неустойчивости нашего кредита, кроме войны, способствовала и шаткость внутреннего положения. В настоящую минуту финансовый мир находится еще под благоприятным впечатлением прекращения войны, и до открытия Государственной думы заключаемый императорским правительством заем будет, при огромном обилии свободных капиталов, принят без всяких сомнений и оговорок»224.
Складывающуюся комбинацию чуть было не разрушил Николай II, без ведома не только С. Ю. Витте, но и своего министра иностранных дел, подписавший в июле 1905 года в Бьорке договор с Германией. Этим договором русско-французский союз разрушался в корне. Можно представить, как отреагировала бы парижская биржа на известие о том, что в случае военного конфликта Франции и Германии Россия взяла на себя обязательство поддержать Германию! По возвращении из Портсмута С. Ю. Витте вместе с графом В. Н. Ламздорфом удалось убедить царя забыть о том, что на договоре была поставлена его подпись и вообще о том, что он когда-либо существовал. Но это препятствие было из разряда самых простых в ряду тех, которые С. Ю. Витте пришлось преодолеть в промежутке между июлем 1905 года, когда начался зондаж почвы о заключении ликвидационного займа, и апрелем 1906 года, когда был подписан готовый контракт.
Французская республика тогда сама находилась в непростом положении. В начале апреля 1905 года разразился крупный дипломатический кризис, получивший название марокканского. История его вкратце такова. Император Вильгельм II заявился на своей яхте в Танжер (Марокко) и там 31 марта 1905 года на банкете в германской колонии сказал, что считает Марокко независимой страной, а ее султана — верховным и полностью суверенным правителем. Тем самым глава Германского государства отказался признать и уважать англо-французские договоренности от 8 апреля 1904 года, предоставившие Франции свободу рук в Марокко вплоть до установления протектората над этой страной.
Во Франции вспыхнула серьезная тревога. Во-первых, война за колониальные приобретения обещала быть крайне непопулярной в стране с очень сильными и влиятельными левыми партиями. Во-вторых, самым ценным союзником Франции в войне на европейском континенте, если такая бы разразилась, определенно являлась никак не Англия, а Россия. Но последняя глубоко увязла в дальневосточном конфликте и в дополнение ко всему переживала внутриполитический кризис, один из самых серьезных за всю свою историю. В одиночку воевать с Германией Франция решительно была не в состоянии.
6 июня 1905 года состоялось заседание французского кабинета, на котором его глава Т. Делькассе подал в отставку. Новое правительство возглавил М. Рувье, настроенный примиренчески по отношению к Германии. Он и предложил ей договориться по марокканскому вопросу полюбовно и на очень выгодных условиях — французы соглашались на уступку части Марокко. Но император Вильгельм II и его советники, канцлер Б. фон Бюлов и директор Министерства иностранных дел барон Фриц фон Гольштейн, рассчитывали, что им удастся добиться лучшего, если все дело будет передано на международный арбитраж. К этому решению их склонял и С. Ю. Витте, на обратном пути из Портсмута посетивший Германию. Однако конференция, открывшись в испанском городке Альжесирас, затянулась, а вместе с ней и русский заем на парижской бирже. И это еще не все.