«Так как вся операция рассчитана не на непосредственное распределение займа, а на чрезвычайно сильное спекулятивное движение и на призыв к алчным инстинктам в Европе и вне ее (выделено мной. — С. И.), необходимо, чтобы не только банки, биржевые маклера, посредники, пресса и т. п. — эти придаточные колеса операции, — были привлечены перспективою наживы, но и чтобы вся спекулирующая публика увидела здесь непосредственную возможность извлечь значительную выгоду»238. В этом состояло существо проблемы, для решения которой имелось единственное средство — установить цену, по которой заем передавался посреднику (международному синдикату) на минимальном уровне. Поэтому реализационная цена, по которой синдикат покупал бумаги у русского правительства, определилась невиданно низко — 83,5 за сто (фактически она была еще ниже). Эмиссионная цена (для публичной подписки) равнялась в 88 за 100 для России, Франции и Австрии, 89 для Англии и 88,8 для Голландии.
Но чтобы заем вообще мог состояться, нужна была поддержка Россией Франции на конференции по Марокко. До самого конца не было твердой уверенности в том, что конференция увенчается успехом. Сохранились карандашные записки, которые С. Ю. Витте направлял В. Н. Ламздорфу: «Ради Бога, Альжезирас», «Альжезирас, ради Бога!» Эти документы не нуждаются в комментариях — они достаточно красноречиво передают состояние премьера российского правительства в те критические дни.
Лишь после того, как 18 марта 1906 года в Альжесирасе было достигнуто окончательное соглашение по всем спорным вопросам, министр финансов Французской республики Р. Пуанкаре разрешил русскому послу в Париже Нелидову начать переговоры о подписании контракта. «Как бы в ближайшие недели чего не случилось, чтобы опять сорвалось дело», — отреагировал С. Ю. Витте на окончание конференции239. В последних числах марта В. Н. Коковцов опять направился на переговоры. Следом за ним в адрес Э. Нецлина полетела телеграмма за подписью С. Ю. Витте: «Считаю необходимым предложить к подписке всю сумму в 2750 млн франков (1033,83 млн руб. — С. И.), чтобы были покрыты обязательства казначейства, выпущенные во Франции и Германии, и чтобы казначейство располагало засим 2 млрд франков. Только при этом условии Россия в течение долгого времени не будет иметь необходимости прибегать к новому займу»240. Председателя правительства пугали и сроки поступления денег на счета русского правительства.
В связи с отказом Америки и Германии от участия в займе его нарицательная сумма уменьшилась до 2250 млн франков (843,75 млн руб.). Срок займа, первоначально определенный в 50 лет, затем был уменьшен до 40. Наконец, в течение 1906 года Россия получала всего-навсего 337 млн руб. выручки, тогда как общий дефицит 1905 и 1906 годов определился в сумме 660 млн руб.
С. Ю. Витте нервничал: «…несмотря на заем, государство все время будет в страшном денежном затруднении. Поэтому следует употребить все усилия, чтобы получить побольше денег в этом году и обеспечить непредъявление в этом году как французских, так и немецких векселей»241. Медлить нельзя ни в коем случае, ибо риск неуспеха всей операции слишком велик, — отвечал ему В. Н. Коковцов: «Я выговорил условия, в отношении срока пользования кредитами гораздо более выгодные, нежели те, которые заявлены были вами раньше и в особенности подтверждены последней депешей к вам Нецлина». Сетования премьера на недостаточность сумм поступления Коковцову были непонятны: с момента выпуска займа вся его сумма формально поступала в распоряжение казначейства и путем бухгалтерской проводки со счетов казначейства на счета Государственного банка давала ему право расширить эмиссию. Ограничения ставились только в отношении заграничных платежей — они не могли быть выше тех сумм, которые указывались в сроках поступления денег242.
Будоражил умы вопрос о том, насколько юридически корректно заключать заем без участия Думы. Дело в том, что каждый заем, будь то внутренний или внешний, должен был непременно оформляться законом. В Манифесте же 17 октября было ясно сказано, что все законы должны утверждаться Государственной думой. Лазейку нашли быстро — часть средств, полученных от будущего займа, должна была пойти на консолидацию сделанных ранее долговых обязательств. Противодействие займу оказывала международная прогрессивная общественность. Она агитировала за то, чтобы не давать денег на поддержку кровавого самодержавия. Известный французский писатель Анатоль Франс об этом лично разговаривал с французским руководством. Вовсю интриговали и представители «партии народной свободы». Негодование С. Ю. Витте на их близорукое политическое бесстыдство не поддается описанию.