Нижегородская выставка понравилась не всем. Промышленник Н. А. Варенцов поехал на открытие, увидел мало народу и вернулся с плохим впечатлением37. Писатель А. М. Горький доказывал, что «…выставка народного труда — не народна и что народ в ней никакого участия не принимает»38.
Затея С. Ю. Витте с выставкой, полагал H. H. Изнар, потерпела полное фиаско только из-за неудачного выбора места. Число лиц, посетивших эту «великолепную во всех отношениях выставку», не достигло и миллиона человек, в то время как число посетителей менее знаменитой Московской выставки 1882 года составило более миллиона человек. По его мнению, если бы вместо Нижнего был выбран Петербург или Москва, то выставка имела бы гораздо больший успех. «А между тем нужно отдать справедливость как устроителям, так и экспонентам. Всероссийская выставка могла быть сравнима с любою даже всемирной как по богатству экспонатов, так и по устройству. Я осматривал в 1900 году Парижскую выставку, — продолжает H. H. Изнар, — и должен сказать, что многие отделы, как, например, текстильный, на Нижегородской выставке мало уступал такому же отделу Парижской»39.
Н. И. Изнар относился к выставочному движению сугубо утилитарно. Он видел в нем только средство для установления новых торгово-промышленных связей и контактов40. Совершенно в ином усматривал назначение Нижегородской выставки Д. И. Менделеев: «Всероссийская выставка 1896 года назначена быть „смотром“ результатов прошлых 14 лет и дает указание на то, чего достигнет Россия, когда все ее просвещение встанет в надлежащее соответствие с задачами предстоящего широкого нашего промышленного развития, которое немыслимо без мировой торговли и без прочной постановки всех отраслей народного образования». Для этой цели ярмарка, «…где сходятся Волга с Окою, бухарец с поляком и где сводится много торговых счетов всей страны», — самое место41.
Промышленные выставки, впервые возникшие во Франции в XVIII веке42, содействовали преодолению косности, рутины и разобщенности, которые все еще царили в среде русских предпринимателей. 20 ноября 1902 года, выступая перед представителями русских биржевых комитетов, С. Ю. Витте говорил: «Старайтесь возможно чаще видеться, совещаться о своих нуждах. Если вы будете объяснять правительству ваши нужды в обстоятельной и убедительной форме, вы скорее получите их удовлетворение… Имейте свои органы печати для выяснения ваших интересов и прав… Постарайтесь влиять на общественное мнение… Для вас всего важнее возможность публичного выяснения ваших мыслей, а этого вы достигнете лишь путем своей организации… Организуйтесь так, чтобы вы могли периодически съезжаться на общие и областные съезды, чтобы у вас были свои постоянные бюро или иные учреждения, которые объединили бы вас»43.
По всей вероятности, выставочное движение в России призвано было еще и рассеять сомнения насчет той пользы, которую несла с собой индустриальная промышленность. Эти сомнения имели место не только в широких кругах поместного дворянства, чье эфемерное благополучие фабричная индустрия как раз и подрывала, но и на самом верху бюрократической пирамиды.
В 1899 году С. Ю. Витте представил царю свой знаменитый всеподданнейший доклад, где убедительно защищал основы проводившейся им экономической политики (прежде всего таможенный протекционизм), доказывал желательность привлечения в страну иностранного капитала для быстрого роста ее национальной промышленности44. Как выяснил И. Ф. Гиндин, знакомившийся с этим документом в подлиннике, доклад министра финансов не содержит ни одной царской пометки. Зато записка трубадура консервативного дворянства И. Н. Дурново, где упрочение поместного землевладения дворян названо «государственной потребностью первостепенной важности», имеет царскую резолюцию следующего содержания: «Прочел с живейшим интересом и большим удовольствием»45.
Министр финансов С. Ю. Витте вовсе не был принципиальным противником крупного дворянского землевладения. Но он резонно полагал, что жизнеспособным оно станет при условии, во-первых, индустриального прогресса страны в целом и, во-вторых, полного развития тех промышленных производств, которые перерабатывают сельскохозяйственную продукцию. Последнее, среди прочего, он имел в виду, когда устраивал ставшую знаменитой во всем мире казенную винную монополию.