Немецкий исследователь К. Гунцель увидел здесь и национальный немецкий подтекст: речь идет о родной Германии и немецкой нации, «первой среди других по наличию талантов и последней, если судить по делам, мощи и правде»[59]. Обратим внимание на дату создания новеллы — 1834 год. Это были самые тяжелые годы исторического безвременья. Новелла о Камоэнсе потрясла друзей Тика. Они увидели в ней исповедь автора, хотя судьба писателя отнюдь не была ни столь трагична, ни столь богата событиями.
Вымышленный образ Катарины из «Бесовского шабаша» и реальная историческая фигура португальского поэта в известной мере подготовили образ Виттории Аккоромбоны, мысль о которой не давала покоя писателю на протяжении всей его долгой жизни.
Л. Тик прославился не только как создатель новелл, но и как теоретик жанра. Среди романтиков он и Ф. Шлегель внесли в разработку теории новеллы весьма заметный вклад. Тик не был теоретиком; это был богатый на выдумки рассказчик, в чьей голове постоянно теснились сюжеты, которыми он охотно делился с окружающими. Однако его теория новеллы была весьма популярна в XIX в. и, по мнению многих исследователей, внесла весомый вклад в формирование реалистической литературы. По мнению Тика, «новелла ярко высвечивает более или менее крупное событие, которое, как бы легко оно ни происходило, представляет собой нечто удивительное, может быть, уникальное. Этот поворот истории, этот пункт, исходя из которого она неожиданно полностью меняется соразмерно характеру и обстоятельствам, развивает дальнейший ход событий, западая тем глубже в душу читателя…»[60]. Р. Кёпке этот «поворотный пункт» называет «диалектическим поворотным пунктом действия». По словам Кёпке, новелла в понимании Тика находится на стыке чудесного и обыкновенного.
Как считает Иоганн Клейн, «по теории Людвига Тика, у новеллы голова бога Януса: она смотрит назад и вперед. «Назад» означает отступление в сферу романтизма — тем самым подчеркивается уникальная, чудесная природа событий. Это роднит новеллу со сказкой. «Вперед» символизирует перевоплощение в самое обыкновенное, в полную и осязаемую реальность»[61]. Тик полагает, что характерное для новеллы столкновение разных мнений передается в диалогах; таким образом формируется особый тип новеллы — новелла-дискуссия. Диалоги в новелле идейно содержательны и стилизованы в языковом отношении. Речевое своеобразие каждого персонажа неповторимо. И каждый персонаж предстает перед читателем в своей индивидуальности.
Тика упрекали за то, что он сам не всегда следовал тем положениям, которые сформулировал, определяя жанр новеллы. Но это естественно: настоящее искусство всегда выходит за пределы регламента.
Для создания своего последнего романа «Виттория Аккоромбона» Тик использовал многочисленные источники. Отдельные факты и наблюдения он почерпнул из «Истории Венеции» Андреа Морозини (1782—1785), «Истории падуанского университета» Антонио Риккобони (1795). Джироламо Тирабоски излагает историю Виттории и цитирует ее стихи в своей «Истории итальянской литературы» (1772—1781). Рассказ о смерти Виттории можно найти также в «Истории республики Венеция» И.-Ф. Лебрета и в «Жизни Сикста V» Грегорио Лети. Все эти книги были освоены Тиком во время пребывания в Риме, Ватикане, а последняя из названных книг имелась в его собственной библиотеке, одной из самых богатых личных библиотек того времени.
Основной источник, как уже отмечалось, — итальянская хроника, которая была опубликована в немецком переводе И.-Ф. Лебретом в журнале «Magazin zum Gebrauch der Staaten- und Kirchengeschichte» в 1774 г.
Хотя новелла Стендаля появилась за три года до выхода в свет романа Тика, исследователи единодушны в том, что Тик этого издания не заметил, а общие моменты в их произведениях восходят к одному источнику, который более точно воспроизведен у Стендаля[62]. В отличие от французского писателя, Тик отказался от строгого следования историческим документам. В предисловии к роману он обосновал право автора на поэтический вымысел в освещении реальных событий.
60
Цит. по:
61
62
Сопоставление новеллы Стендаля и романа Тика см.: