Мой папа совсем не умеет объяснять задачи. Мама говорит, что у него нет никаких педагогических способностей, то есть он не годится в учителя. Первые полчаса он объясняет спокойно, а потом начинает нервничать, а как только он начинает нервничать, я совсем перестаю соображать и сижу на стуле, как деревянный чурбан.
— Ну что же тут непонятного? — говорит папа. — Кажется, всё понятно.
Когда папа видит, что на словах никак не может объяснить, он берёт лист бумаги и начинает писать.
— Вот, — сказал он. — Ведь это всё просто. Смотри, какой будет первый вопрос.
Он записал вопрос на бумажке и сделал решение.
— Это понятно тебе?
По правде сказать, мне совсем ничего не было понятно, но я до смерти уже хотел спать и поэтому сказал:
— Понятно.
— Ну вот, наконец-то! — обрадовался папа. — Думать надо как следует, тогда всё будет понятно.
Он решил на бумажке второй вопрос:
— Понятно?
— Понятно, — говорю я.
— Ты скажи, если непонятно, я ещё объясню.
— Нет, понятно, понятно.
Наконец он сделал последний вопрос. Я списал задачу начисто в тетрадку и спрятал в сумку.
— Кончил дело — гуляй смело, — сказала Лика.
— Ладно, я с тобой завтра поговорю! — проворчал я и пошёл спать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
За лето нашу школу отремонтировали. Стены в классах заново побелили, и были они такие чистенькие, свежие, без единого пятнышка, просто любо посмотреть. Всё было как новенькое. Приятно всё-таки заниматься в таком классе! И светлей кажется, и привольней, и даже, как бы это сказать, на душе веселей.
И вот на следующий день, когда я пришёл в класс, то увидел, что на стене рядом с доской нарисован углем морячок. Он был в полосатой тельняшке, брюки клёш развевались по ветру, на голове — бескозырка, во рту — трубка, и дым из неё кольцами поднимался кверху, как из пароходной трубы. У морячка был такой залихватский вид, что на него нельзя было без смеха смотреть.
— Это Игорь Грачёв нарисовал, — сообщил мне Вася Ерохин. — Только, чур, не выдавать!
— Зачем же мне выдавать? — говорю я.
Ребята сидели за партами, любовались морячком, посмеивались и отпускали разные шуточки:
— Морячок с нами будет учиться! Вот здорово!
Перед самым звонком прибежал в класс Шишкин.
— Видел морячка? — говорю я и показываю на стену.
Он взглянул на него.
— Это Игорь Грачёв нарисовал, — сказал я. — Только не выдавать.
— Ну ладно, сам знаю! Ты по русскому упражнение сделал?
— Конечно, сделал, — ответил я. — Что же я, с несделанными уроками буду в класс приходить?
— А я, понимаешь, не сделал. Не успел, понимаешь. Дай списать.
— Когда же ты будешь списывать? — говорю я. — Скоро урок начнётся.
— Ничего. Я во время урока спишу.
Я дал ему тетрадку по русскому языку, и он начал списывать.
— Послушай, — говорит. — А зачем ты в слове «светлячок» приставку одной чертой подчеркнул? Корень одной чертой надо подчёркивать.
— Много ты понимаешь! — говорю я. — Это и есть корень!
— Что ты! «Свет» — корень? Разве корень бывает впереди слова? Где тогда, по-твоему, приставка?
— А приставки нет в этом слове.
— Разве так бывает, чтобы приставки не было?
— Конечно, бывает.
— То-то я ломал вчера голову: приставка есть, корень есть, а окончания не получается.
— Эх, ты! — говорю я. — Мы ведь это ещё в третьем классе проходили.
— Да я уж не помню. Значит, у тебя тут всё правильно? Я так и спишу.
Я хотел рассказать ему, что такое корень, приставка и окончание, но тут прозвонил звонок и в класс вошла Ольга Николаевна. Она сразу увидела на стене морячка, и лицо у неё сделалось строгое.
— Это что ещё за художества? — спросила она и обвела класс взглядом. — Кто это нарисовал?
Все ребята молчали.
— Тот, кто испортил стену, должен встать и признаться, — сказала Ольга Николаевна.
Все сидели молча… Никто не вставал и не признавался. Брови у Ольги Николаевны нахмурились.
— Разве вы не знаете, что класс надо в чистоте держать? Что будет, если каждый станет рисовать на стенах? Самим ведь неприятно в грязи сидеть. Или вам, может, приятно?
— Нет, нет! — раздалось несколько нерешительных голосов.
— Кто же это сделал?
Все молчали.
— Глеб Скамейкин, ты староста класса и должен знать, кто это сделал.
— Я не знаю, Ольга Николаевна. Когда я пришёл, морячок уже был на стене.
— Удивительно! — сказала Ольга Николаевна. — Кто-нибудь да нарисовал же его. Вчера стена была чистая, я последней уходила из класса. Кто сегодня пришёл в класс первым?