— Ивановна, куда пошла?
— А у нас меня часто так зовут. Несу еду зверям, а меня кричат: — «Ивановна, куда, мол, пошла». Вот ведь хитрый — все помнил а говорить не хотел. Я нарочно иду дальше, а он опять:
— Ивановна, куда пошла?
Оглядываюсь, а Яшка тут мне и выложил:
— Хороший Яшка, хороший!
Вот так и стал наш Яшка разговаривать.
— А что он еще говорить умеет? — спросил Женька.
— Смеяться еще умеет, кашлять,— сказала Марья Ивановна. — А так больше ничего. Ну, пошла я, мне в другие клетки пора.
Она повернулась и пошла в сторону львов. И все услышали, как Яшка прокричал ей вслед совершенно отчетливо:
— Ивановна, куда пошла? Хоррроший Яшка!
Все засмеялись. Яшкин голос был похож на голос Буратино из радиопостановки, особенно когда он напирал на букву «р». Вадим и Женька подождали еще не много, может, Яшке придет в голову засмеяться или покашлять, но не дождались ничего и побежали домой.
Дома Женька, конечно, не сказал, что Яшка не хотел смеяться. По его рассказам, Яшка и смеялся, и кашлял, и разговаривал, и даже на вопросы отвечал. Словом, это был такой мудрец, что его можно было даже учить читать, и не делали этого сотрудники зоопарка исключительно из-за собственной халатности. Бабушка слушала Женьку очень внимательно и покачивала головой:
— Способная птица... Ну, ешь скорей, да тебе на уроки пора.
В школе Женька был переполнен впечатлениями. Между ботаникой и алгеброй Вадим сказал:
— На тот год обязательно приручу скворца и научу его разговаривать.
— Да,— мечтательно сказал Женька, я бы тоже приручил.
Женька тут же сел за парту И на обратной стороне тетрадкиной корочки изобразил скворца, сидящего в окне большого дома. Вылитый Яшка!
На следующей перемене Вадим вернулся к прежней теме:
— Вообще животных легко приручить. Даже хищников. Например, тигры или гремучие змеи тоже понимают ласку.
— Вот еще,— сказал Женька,— они же кусаются. Чего они там понимают?
Некоторое время они спорили, можно ли приручить хищников, Вадим рассказал историю из жизни одного африканского охотника, а параграф «не» и «ни» с причастиями, который Женька хотел повторить перед уроком, остался непрочитанным.
— Фу, безобразие! — спохватцлся .Женька, когда звонок уже зазвенел.— Я же «не» с причастиями не повторил!— и он в сердцах кинул учебник па парту. Учебник налетел на чернильницу, чернильница покатилась на пол. Женька хотел подхватить ее, рванулся толкнул парту, нелепо взмахнул руками, и чернильница с задней парты тоже полетела вниз.
— Прощай, хозяйские горшки, философски заметил Вадим, не вынимая рук из карманов Но тут же устыдился: две лужи па полу, а учительница уже идет — и он помчался к доске за тряпкой.
Пока собирали стекла, пока вытирали чернила...
Вера Сергеевна строго покачала головой и разрешила сбегать помыть руки Женька предупредил Вадима:
— Не торопись. Я параграф повторить не успел. Пусть она сперва кого-нибудь вызовет.
Не спеша вернулись в класс. Теперь ни на их парте, ни на задней парте чернил не было. Пришлось просить девочек с передней парты поставить к ним свою чернильницу. Так прошел опрос.
— Новый материал,— сказала Вера Сергеевна.— Открывайте тетради и пишите...
Так... Откроем тетрадь... Женька растерянно огляделся: а где у него тетрадь? Вот так номер, он же не приготовил на перемене ничего — ни тетрадь, ни ручку! Женька сунулся в портфель. Ручка нашлась. А тетрадки не было. Под руку попадались тетради по алгебре, по геометрии, даже по ботанике, которой сегодня и в расписании нет, а по русскому языку...
— Вадим, ты тетрадку мою не брал? По русскому?
— Девиков, не разговаривай,— строго сказала Вера Сергеевна.
Женька немного обождал и прошептал снова:
— Вадим, где моя тетрадка по русскому?
Вадим дернул плечом — почем, мол, я знаю! Женька беспомощно завертелся вокруг своей оси.
— А скворца ты не на ней рисовал? — спросил Вадим.
— Правильно! — обрадовался Женька. Он теперь и сам вспомнил, что рисовал именно на этой тетрадке. Только куда же он ее после этого засунул? Женька озабоченно сморщил лоб, заглянул в парту, скользнул глазами по подоконнику, посмотрел под парту и увидел — рядом с чернильным пятном лежит тетрадка. Его, Женькина. По русскому языку. Женька нагнулся и вытащил ее. Точно. Она самая. И рисунок на месте. Женька еще раз полюбовался скворцом и открыл тетрадь Он написал число...
— Все понятно? — громко спросила Вера Сергеевна.
— Все! — бодро выкрикнул Женька.
— Ну, если все, иди к доске, Девиков, и попробуй рассказать классу, что ты понял сегодня на уроке...
Вот это был номер, ничего не скажешь...
Мальчики вышли из школы.
— Не везет мне сегодня,— вздохнул Женька.— Дома влетит сперва за Ваську, потом за двойку...
— Пойдем к нам, — сказал Вадим Все-таки не сразу попадет. А у нас еще никого нет. Мама придет поздно, а папа, тот и вовсе в командировке...
Хороший Вадим товарищ! Он изо всех сил старался развлечь Женьку. Стал было ему рассказывать, как дрались коты Черныш и Перун, но Женьке расхотелось слушать, и он сказал:
— Знаешь что, давай лучше ты мне что-нибудь показывай, а я смотреть буду. А то я все равно тебя не слушаю.
— Ладно,—покорно согласился Вадим. Только что мы будем смотреть?
— Не знаю.
Вадим подумал и решил:
— Знаешь, мы будем смотреть все по очереди, самое интересное у нас в доме, ладно?
— Ладно.
— Смотри, вот картина. Ее папа всем показывает и говорит, что она очень старинная.
Мальчики задрали головы вверх и стали смотреть на картину. На картине было нарисовано море. Должно быть, оно очень походило на настоящее, но ни Женька, ни Вадим на море не были и дружно согласились, что это, наверное, очень старинная картина. На ней просто вода и вода, и ни пароходов, ни подводных лодок не нарисовано.
Потом Вадим показал Женьке этажерку с папиными книжками по горному делу. Толстые книжки, потрепанные и с закладками. Они вызывали почтение, но интереса не вызывали.
Потом Вадим показал Женьке скатерть на столе. Скатерть была белая, широкая, вся вышитая дырочками.
— Это называется ришелье,— сказал Вадим, мама вышивала. Смешно называется, верно? Как кардинал в «Трех мушкетерах».
— Да,— сказал Женька с уважением,— такая большая скатерть! Как это у твоей мамы хватило терпения всю ее дырочками вышить?
— Не знаю. Видишь, хватило...— пожал плечами Вадим.
Мальчикам было грустно. Развлечения не получалось.
— Постой! — вдруг обрадовался Вадим. — Сейчас я покажу что-то и правда замечательное!
И он побежал в другую комнату.
— Вот! — он вернулся, запыхавшись.— Смотри! Волшебная чернильница. Под кроватью была.
— Какая?
— Волшебная... Вообще она, конечно, испорченная, просто испорченная непроливашка. Понимаешь, чернила туда налить можно, а обратно вылить никак нельзя, никакими силами. Пока сами не высохнут.
— Значит, нормальная непроливашка, сказал Женька.