Проснулся я от тихих, едва слышных голосов. Кто-то разговаривал внизу, причем голоса были знакомы, но вот определить их владельцев не получалось. Никого из моих девушек рядом не оказалось, что уже само по себе было чем-то неординарным. Но сегодня это было не удивительно. Сомневаюсь, что они смогли продержаться дольше меня и не закрыть глаза, едва голова коснулась подушки.
За окном все так же светило солнце, только немного сместилось. Конечно, одно его наличие не говорило, что это утро или день, но по его расположению можно было понять, что еще далеко до полуночи, может около девяти вечера. Погода так и стояла прекрасная, на небе ни единого облачка, а в лесу не было ничего опасного.
— Проснулись? — Первым меня встретил Гостимир. Домовой появился прямо перед носом, стоило только открыть дверь, за что едва не поплатился. Рука сама поднялась, готовая испепелить нечисть. К счастью, осознание того, кто передо мной стоит, пришло быстрее, чем с губ сорвалось заветное слово.
— Как видишь. — Буркнул я в ответ.
— Ваши спутницы еще спят, но хозяйка уже приехала и ожидает гостей.
— Спасибо. — Коротко кивнул ему в ответ, на что домовой даже не отреагировал, снова растворившись в воздухе.
Пришлось самостоятельно спускаться и идти на голоса. Вблизи уже можно было различить чьи они, а имен Кристины и ее куратора Добродеи. Причем они спокойно беседовали, будто ничего за прошедшие сутки и не случилось. Меня они заметили только когда уже зашел в гостиную, где они сидели, расположившись за столом, потягивая нечто темное из пузатых бокалов.
— Первый проснулся. — Хмыкнула объемная женщина с длинными каштановым волосами закрученных в витиеватую причёску. — Наливай и присаживайся.
— Спасибо, но я не пью.
— Наливай и садись. — Чуть бы не по слогам произнесла женщина, мгновенно отсекая все попытки к сопротивлению. — Привыкай, теперь тебе придется пить часто, но только не много.
— Что это все значит? — Вопросов становилось все больше и больше, а ответов, как и всегда, никто не торопился давать. Разве что Добродея была не такая как Святогор и, периодически, давала некоторые подсказки, а то и прямо говорила то, что другим и в голову прийти не могло.
— Это значит… — Она пристально посмотрела на меня, делая большой глоток, тем самым показывая, что не собирается продолжать, пока я не налью.
Пришлось отбросить сомнения и подчиниться, забирая со стола один из пузатых бокалов и хрустальный графин с жидкостью чайного цвета. К тому же куратор Мары была едва ли была младше нашего богатыря, вечно играющего в непонятные никому игры. Он уже стал таким же матерым политиком, как и вся наша прогнившая власть, не зря же появилось отдельное управление, которое может заткнуть за пояс всех.
— Все плохо. — Удовлетворенно кивнула женщина. — Оливьера арестовали, Катрин в бегах, Лариса…
— Лариса здесь. — Перебила ее весьма привлекательная женщина, в которой от демоницы остались только длинные черные волосы и черные же глаза. Никаких рогов, крыльев или тем более хвоста. Правда хвоста и раньше не было, но это уже просто фантазии.
Она не на долго задержалась в дверях, давая немного времени полюбоваться своим телом, замотанным в крошечное полотенце, которое не прикрывало ни соски, ни низ половых губ. Но это ее нисколечко не смущало, как, впрочем, и хозяек дома. Первым же делом, что она решила сделать, так это отобрать у меня графин, часть жидкости из которого уже перекачивала в мой стакан.
— Позволишь? — Томно прошептала она, обдавая приятным ароматом как от тела, так и изо рта, от чего голова пошла кругом и пальцы сами разжались, выпуская квадратную тару из рук.
— Лариса! — Рявкнула на нее Добродея, заставляя вздрогнуть нас обоих. — Во-первых — оденься. А во-вторых, он и без твоей магии будет драть тебя как сидорову козу. Еще и пощады просить будешь.
— Это еще что значит?! — Возмутился я таким наглым распоряжением своим телом.
— Это значит, — Грустно ответила за женщину демонесса. — Что мы попали в такой переплет, из которого так просто не выбраться.
— А если немного поподробнее? — В дверях возникла недовольная Маша, у которой в глазах читалось желание кого-нибудь убить.