Потратив не мало времени на поиски, растормошив при этом ленивых девушек, испуганно кутающихся в то, что оказывалось рядом при пробуждении. Не могу сказать, что они понимали, что я говорю, так как в их глазах был настоящий страх и полное отсутствие разума, но одно я точно понял, они сами не знали, где и что можно найти в моем доме. Даже обшарив бабий яр, ничего не нашлось.
Оставалось только заглянуть под полог, но там ничего интересного быть не должно было, так как всегда, это пространство, использовалось как чулан или вело в погреб. Вот только погреба здесь быть не могло по весьма простой причине — изба стояла на курьих ножках. Но здесь, в полумраке, за занавеской, обнаружилась небольшая дверца, уводящая куда-то вниз.
Не веря своим глазам, решил проверить, что же такого может прятаться под полом волшебной избушки. Глаза, как и прошлой ночью, видели в темноте, едва ли не лучше, чем днем, показывая абсолютно все, что таил подземный переход. А то, что он был именно подземный, легко можно было определить по земляным стенам, ничем не укрепленным, меж которых и заворачивалась винтом деревянная, как и все в избе, лестница.
Спускаться пришлось довольно долго. Ради интереса, где-то на середине спуска, решил посчитать ступени. Но на пятом десятке плюнул на это дело. Чем ниже спускался, тем холоднее становилось. Причем без одежды было не очень комфортно находиться в погребе. По крайней мере я надеялся, что это погреб, а не темница. Все-таки мой воспаленный мозг мог придумать и такой интересный закуток, для одной моей экстремальной девушке.
Но вопреки ожиданиям, после очередного поворота, лестница вывела к совсем небольшому проходу, чтобы протиснуться в который, нужно было согнуться пополам. За ним оказалась совсем небольшая комнатка, освещенная тусклым желтоватым светом. Радовало, что хоть там не нужно было гнуть спину, спокойно стоя в полный рост. Там же нашлись и три стеллажа, на полочках которых и были аккуратно разложены все наши вещи, вместе с пресловутыми конвертами, при этом мой, казалось, был самый маленький.
С одной стороны, желание заглянуть во все и узнать о достижениях спутниц, прямо настаивало на том, чтобы задержаться внутри. Но с другой — я же мужчина, защитник. Убивший каждую из них, да еще и не по разу, судя по всему, но это уже дело десятое. Это моя изба и они, вроде как, гостьи. Так что решил одеться, дабы не смущать этих перепуганных девушек и вернуться обратно, собрав все конверты в сумку.
Обратный путь занял на много меньше времени, чем спуск. Что в очередной раз очень сильно озадачило и заставило задуматься. Но испуганные глаза Маришки, шарахнувшейся от меня как от черта, прокравшегося в женский монастырь, заставили забыть о чьих-то незначительных проделках.
— Ваши вещи. — Не став провоцировать новые потрясения для обеих девушек, по самую шею закутавшихся в покрывала и шкуры и, горящими глазами, смотрящими на то, как из бездонного рюкзака появляются всего две вещи, а поверх них ложатся два пузатых конверта.
Аннабель, судя по более сильно вспыхнувшим глазам и дрожи в руках, от которой покрывало медленно поползло вниз, была более чем заинтересована в утренних наградах. Ее зеленые глаза окончательно потеряли все человеческое, став полностью змеиными и, частично посветлев до желтого цвета. Но днем было тяжело разобрать, что же конкретно с ней случилось. Новое-улучшенное зрение показывало, что в ее ауре появилась интересная ящерка, чем-то похожая на европейского дракона, но с небольшими отличиями. Крыльев не было, и лапы были более когтистые с небольшими перепонками, словно это создание могло плавать.
Маришка же так и оставалась привычной ведьмой в человеческом образе, никак не изменяясь. Лишь ее глаза стали еще более яркие, переливаясь всеми цветами радуги сразу, будто не могли определиться, какой же им выбрать. И она, как раз таки, совсем не желала выбираться из-под спасительного укрытия, хотя чем он мог защитить, реши я воспользоваться ей еще раз, было совершенно не понятно.
Оценив реакцию девушек, запустил руку в рюкзак и извлек оттуда, то самое яйцо, ради чего пришлось пережить столько неприятностей. В этот раз оно оказалось более послушным, отцепившись от пальцев после пары сильных встряхиваний, вызвав, при этом, испуганный вскрик Аннабель. Хорошо, что не разбилось, приземлившись на мягкую подушку.
— Больше так не делай! — Змейка проворно подскочила к нему, отталкивая меня с такой силой, что едва устоял на ногах, уперевшись в печь рукой.