— Умрите все. — Рыкнул в лицо массивному мужику, лишь немногим превосходившего меня самого в мышцах. Его рука уверенно держала здоровенный тесак, больше похожий на мачете, чем на меч.
Его губы растянулись в наглой ухмылке. Ему удалось то, что не смогли другие. Мачете остановил проклятую сталь, но лишь для того, чтобы в следующее мгновение на всех, кто находился поблизости, начали попадать первые отблески от восходящего солнца. Не того, что должно было взойти и стереть все следы ночной жизни, а того, что должно было обнулить всех тех, кто посмел оказаться в поле его света.
Площадь заполнили крики боли сгорающих заживо людей. Сотни и тысячи орущих факелов ненадолго осветили безлунную ночь, заставляя почувствовать себя даже не палачом, а настоящим монстром. Я стал хуже, чем самые страшные создания этого мира, с мириадами застрявших здесь озлобленных душ. И вливающаяся энергия, только добавляла негатива в, и без того, мрачные мысли.
— Бежим! — Семëн не дал даже возможности как следует оглядеться, просто схватив меня за ворот превращенной в ничто куртки и потянул к самому центру, туда, где стояла одинокая статуя.
— Постой. — Постарался я сопротивляться, но желания это делать совсем не осталось.
— Все потом! — Настаивал парень, продолжая тащить меня вперед. — Скоро начнется самое страшное!
— Ты о чем? — Слишком вяло, чтобы заинтересовать его взбрыкнул я, но так и не смог вырваться из хватки.
Слова Сëмы заинтриговали, захотелось даже задержаться и посмотреть, что же должно случиться, но ноги продолжали нести нас вперед, к радужному сиянию портала. Площадь была не на столько велика, чтобы долго по ней бродить и, не все тела еще догорели, и не вся энергия впиталась, прежде чем мы проскочили эту невесомую искрящуюся стену.
— Спасибо!
Мир резко изменился, погружаясь в кромешную тьму, в которой невозможно было хоть что-то рассмотреть даже с божественной помощью. Только исчезающий вдали крик парня, благодарившего меня за что-то, эхом отражался от невидимых стен тоннеля, в конце которого появилось маленькое светлое пятнышко, которое начало приближаться с чудовищной скоростью. Если бы тут был воздух, то в ушах бы засвистело. Но я не чувствовал ничего, никакого ощущения тела. Только отзвуки злой силы, быстро превращающиеся в нечто умиротворительное.
— Совсем ополоумел?! — Сквозь закрытые веки пробивался слабый лунный свет, а в ушах снова зазвенело от злого выкрика. — Ты чуть меня не убил.
— Ну не убил же. — Нехотя отозвался я, пытаясь понять, что же происходит и где я оказался.
— Вот так и помогай людишкам. — Отозвался мой собеседник и заржал.
— Индрик? — Всю лень и усталость как рукой сняло. Глаза сами раскрылись, а тело приняло сидячее положение.
— А ты кого ожидал увидеть? — Продолжил он возмущаться. — Говорил же, нельзя засыпать.
— К лешему все! Вези меня обратно!
Чудо-конь очень удивился, когда я нагло запрыгнул на его спину, сорвавшись с места и оказавшись на нем за долю секунды, но не стал сильно сопротивляться. Что-то изменилось и в этом мире, от чего волшебное животное даже и не думало противиться, послушно исполняя то, что ему было сказано, быстро вывозя меня из горящего леса.
— Дальше сам. — Он довез меня точно до того места, откуда и забрал, вывезя из густых зарослей до окраины села, где продолжали собираться мертвяки и скелеты.
— Благодарю тебя. — Похлопал его по крупу, спрыгнув на притоптанную многими ногами траву. — Надеюсь больше не свидимся.
— Не зарекайся, богатырь. — Усмехнулся он в ответ и бросился прочь. Мне оставалось только удивленно посмотреть вслед яркому контуру, быстро теряющемуся средь деревьев и вернуться к тому, ради чего и вернулся.
— Умрите. — Десятки глаз обратились в мою сторону, заметив свежее мясо, но вдали продолжался бой моих девочек с Дариной и, судя по тому, что Амелфа больше не с ними, а ратников уже не было видно, то ни о чем хорошем думать не приходилось.
Совсем крошечный шарик сорвался с пальца и начал носиться по полю, превращая всех, до кого дотрагивался, в горстки пепла. Никакой энергии, даже самых слабых отзвуков ее, от смертей этих монстров не ощущалось. Да и какие это монстры. Жалкие ничтожества, о которых не стоило и переживать. Все внимание оставалось приковано к висящей в небе кадки, которую баба Яга использовала вместо ступы.
— Дарина! — Зло крикнул, стараясь привлечь внимание женщины.