Пока иерархи писали послание Шемяке, события приняли иной поворот. Мамутяк в Филиппово заговенье (15 ноября — 25 декабря) 1447 г. выступил воевать Владимир и Муром и иные города. Но Василий II послал против него войска, и набег татарского царевича окончился ничем[687].
Той же зимой Василий II выслал войска на Галич. Войска дошли до Костромы. Начались переговоры между сторонами. Снова повторилось старое. Дмитрий Юрьевич «начат мира просити и крест на том целовати и грамоты проклятые на себя дал, что по та места не хотети ему никоего лиха великому князю и его детем, и всему великому княжению, и отчине его». Был заключен мир, и Василий II 21 марта 1448 г. двинулся из Костромы на Москву, куда и прибыл между 31 марта и 6 апреля (в Фомину неделю)[688].
1448 год был для Руси тяжелым, моровым.[689]. Поэтому больше никаких военных акций ни Василий II, ни Дмитрий Шемяка не предпринимали. Только некий Ярославко, воевода князя Ивана Вольского (вассала Казимира IV), дерзким набегом и «советом ржевским» захватил Ржеву[690]. Назревало столкновение Великого княжества Литовского и Твери.
Успех похода Василия II на Дмитрия Шемяку заставил князя Ивана Андреевича резко изменить свои планы. Вскоре после возвращения Василия Васильевича в Москву он при посредничестве тверского великого князя Бориса, а также брата Михаила и князя Василия Ярославича заключил с ним новый договор, признав его «старейшим братом» (летом 1448 г.)[691].
Весной того же года в Москве побывал литовский посол смоленский наместник Семен Едиголдов (Гедиголдович). Возможно, он вел там предварительные мирные переговоры, которые в следующем году привели к заключению литовско-русского мирного договора[692]. В 1448 г. умер давно уже сошедший с исторической сцены Василий Косой[693].
Самым значительным событием этого года было торжественное поставление в митрополиты рязанского епископа Ионы 15 декабря. Более 15 лет упорно шел Иона к высшей церковной власти. На его пути были взлеты и падения, но триумф был обеспечен беспрекословной поддержкой всех начинаний великого князя, и прежде всего его борьбы с Дмитрием Шемякой с 1447 г. Избрание Ионы имело в первую очередь значение даже не для него самого, а для дальнейших судеб русской церкви. Фактически оно означало установление ее независимости от православных властей на Востоке. Отныне избрание митрополитов стало делом русского священного собора, а не прерогативой константинопольского патриарха.
Одновременно с Ионой повышение в чине получил и ростовский епископ Ефрем (первая после Ионы фигура в составе священного собора). Он стал архиепископом. Ефрем, ведавший церковью в Ростове, Ярославле, на Белоозере, сыграл видную роль в борьбе все с теми же галицкими князьями, удел которых находился в его ведении. Кроме Ефрема на соборе, избравшем Иону, присутствовали суздальский епископ Авраам, оказавший существенную услугу церкви в связи с Флорентийской унией, пермский епископ Питирим, истреблявший «поганьство» в районах, склонявшихся к Шемяке, и коломенский епископ Варлаам. Новгородский архиепископ и тверской епископ на избрании Ионы не присутствовали, но прислали грамоты, в которых заранее соглашались с решением, которое вынесет священный собор.[694].
Вероятно, вскоре после избрания Иона направил послание (скорее всего в Новгород), в котором продолжал разоблачать Шемяку[695]. Иона писал: «Ведаете, сынове, что, как ся стало от князя Дмитрии Юрьевича, коликое лиха и запустениа земли нашей починилося и крови христианьской пролилося множество». Митрополит писал, что князь Дмитрий, «в познание пришед, да своему брату старейшему великому князю добил челом и животворящий крест целовал… и не одинова, да и грамоту на себе сам написал своею волею такову, что ему было по то место лиха никакова не думати, ни починати… на великого князя» под угрозой отлучения от церкви. Иона призывал своих адресатов бить челом «о жалованьи» великому князю. В противном случае «вся кровь християнская на вас от Бога взыщется» и не будет благословения от митрополита.
690
Инока Фомы слово похвальное… С. 52. По Тверской летописи, в Ржеве «в мясное заговенье» «засел» некий «лях» Станислав (ПСРЛ. Т. 15. Стб. 493).
692
См.: Базилевич. С. 43–44. Л. Коланковский датирует договор 1448 г. и связывает его с посольством Семена Гедиголдовича (Kolankowski L. Dzieje Wielkiego Ksiestwa Litewskiego za Jagellonow. T. 1. S. 262–264).
694
ПСРЛ. Т. 26. С. 208. Новгородский летописец в осторожной форме писал, что Иона поставлен был «первый… своими епископы» на Москве (ПСРЛ. Т. 4. 4.1. С. 463).
695
РИБ. Т. 6. № 64. Стб. 539–542. Это послание Ионы слито воедино с его грамотой, направленной в конце 1448 г. в Литву. В нем он сообщает о своем избрании в митрополиты священным собором, «по думе… Василья Васильевича и его молодшие братии, князей». (По предположению А.И. Плигузова и Г.В. Семенченко, послание Ионы, фрагмент которого был слит с его грамотой в Литву, было адресовано в Вятку. — Примеч. ред.)