— Мне нужен секретарь обкома! — с порога потребовал Муравьев.
— Я секретарь обкома, — просто ответил тот.
«Ну да, — сообразил Михаил Артемьевич, — ведь секретарей может быть несколько».
— Мне нужен товарищ Варейкис, — уточнил он. — И немедленно!
— Я Варейкис.
Муравьеву стоило немалого усилия не показать, что растерялся. Ведь он настроился на схватку с совершенно иным противником. Недоработка разведки! Впредь будет наука. Теперь же придется перестраиваться по ходу разговора, менять тактику. Но как, с чего начать разговор? Ах ты, черт побери!..
Начать разговор помог Варейкис:
— Вы ко мне? Что ж, присаживайтесь, товарищи. Располагайтесь, можете курить. Раздеваться не предлагаю, печки остыли.
— Благодарю, — угрюмо буркнул Муравьев, уселся в кресло и закурил — как-никак выигрыш времени. Сопровождающие остались стоять, настороженные. Сам секретарь присел на угол своего стола и теперь молча ждал. Если бы он суетился, нетерпеливо поглядывал на часы, тогда дело другое, тогда было бы проще.
— Я начальник штаба фронта Муравьев.
— Догадываюсь.
— Мы, как известно, собираемся наступать на Полтаву и Киев.
— Знаю.
«Вот чертушка! Придется сразу раскрывать карты. Но с какой идти? Во всяком случае, не с козырного туза…»
— Извините, что так поздно и бесцеремонно ворвались. — Теперь Михаил Артемьевич говорил иным тоном. Что-что, а быстро менять интонации он умел. — Но день выдался небывало суматошный. Забот полон рот… в связи с предстоящим наступлением.
— Значит, дело неотложное? — опять все же помог Варейкис.
— Именно! — Муравьев ухватился за этот наводящий вопрос. — Только потому и осмелился потревожить в столь поздний час. Нам, видите ли… Впрочем, не стану финтить. Лично мне…
— Требуется моя помощь? — подсказал секретарь. — Слушаю вас.
Михаила Артемьевича подкупала догадливость и невозмутимость Варейкиса. Однако видел, что секретарь все же не из военных, это чувствовалось. Именно здесь у Муравьева явное преимущество. Значит, здесь и надо наносить главный удар.
— Да, помощь требуется, — подтвердил он. — Именно от вас. И, откровенно говоря, на вас вся моя надежда. От вас, можно сказать, сейчас зависит успех либо неуспех готовящегося наступления…
— Я вас слушаю, — повторил Варейкис, и прозвучало это как напоминание: «Ближе к делу!»
— Вы, мне сдается, не служили? — доверительно и, как ему представилось, достаточно внезапно спросил Муравьев.
— Так в чем все-таки заключается ваша просьба? — уклонился Варейкис.
Теперь Михаил Артемьевич больше не сомневался, что хотя секретарь и не служил, но и на обычных рябчиков похож не был, что финтить с ним — дело безнадежное. Но легко ли, спрашивается, так вот запросто требовать от большевистского секретаря обкома, чтобы отозвал из частей своих же собратьев по партии?
— Как вам, вероятно, известно, — начал Михаил Артемьевич, теперь неторопливо и обстоятельно, — в военном деле все зиждется на единоначалии. Еще Наполеон Бонапарт… а что бы там ни говорили, согласитесь, что в военном деле он кое-что смыслил… так вот еще Наполеон утверждал, что лучше один плохой командующий, чем два хороших…
Варейкис слушал внимательно, не перебивал, только сам сел за стол и сделал знак остальным, чтобы тоже садились. Те, успокоившись, не стали упорствовать и разместились на свободных стульях.
— И вот представьте себе, — продолжал Муравьев, — что, допустим, в решающий момент штурма Киева… Короче говоря, дело ожидается очень и очень нелегкое. И вот в такой нелегкой ситуации командир отдает приказ, берет на себя ответственность за жизни солдат. Более того, если требуется, сам идет впереди, увлекая за собою остальных. Но скажите, пожалуйста, если в такой момент кто-то начнет оспаривать приказ командира, полемизировать… если в такой ответственнейший момент кто-то примется дублировать функции командира, инспектировать каждый его шаг и каждое его слово… Вы представляете, как отразится это на успехе дела? Какой кровью, какими невосполнимыми потерями будет оплачено подобное игнорирование, дублирование, инспектирование!
— Я хочу представить себе, товарищ Муравьев, — серьезно ответил Варейкис, — какая конкретная помощь требуется вам от меня как от секретаря обкома?
— Вот это деловой разговор! — Михаил Артемьевич радостно хлопнул ладонью по колену. — С таким секретарем просто приятно дело иметь!