— Вот тебя и пошлем. Тут ведь посольство нужно не такое, как в свейские земли или к ливонцам, с грамотами верительными и подарками, а похитрее. Чтоб без огласки сильной, но с понятием. Кого надо, расспросишь по-свойски, кого надо, в бараний рог скрутишь. А если подольститься к кому али обман учинить, так вот Акимка с тобой отправится.
— Князь! — вскричал обиженный отрок. — Почто меня льстецом выставляешь?!
— А ты не кипятись, — оборвал его правитель. — Посольская служба, она иногда зело важнее ратных подвигов. Знаешь, сколько душ может уберечь от геенны огненной одно вовремя реченное слово?!
— Или нереченное, — добавил Ягайло.
— Или нереченное, — согласился князь.
Акимка разомкнул было уста, чтоб возразить, но понял намек и смолчал. Князь улыбнулся в бороду и едва заметно, но с видимым удовольствием кивнул. Ягайло в который раз подивился сметливости отрока.
— Отец, — выступил на свет младший княжич, до этого прятавшийся в тени за троном. — Предлагаю ж я: давай им другого сына сосватаем.
Князь оглянулся и вопросительно поднял бровь:
— Это кого же? Тебя?
— Да хоть и меня! — выпалил княжич. — Нешто я Глеба хуже?
— Мал ты еще, Юрий, — устало, будто не в первый раз, ответил князь. — Да горяч не в меру, все норовишь поперек взрослых в беседу встрять. С ляхами так негоже.
— Но отец…
— Цыц! — рявкнул князь и перевел взор на Ягайлу. — Прошу тебя, витязь, отправляйся туда, посмотри на месте, что и как. У меня уж совсем руки опустились.
Князь вздохнул. За троном раздались приглушенные шепотки. Зря это он, подумалось Ягайле. Они хоть и родственники, да нельзя перед ними слабость выказывать, вмиг на клочки разорвут. А ведь всяко может статься: что, если кто из них Глеба со свету сжить и затеял? Сначала старшего, а потом этого, младшего… И самому на престол — шасть? Надо б к этим родственникам присмотреться по возвращении, а еще лучше Акимке перепоручить, он в этих делах лучше понимать должен.
— Все, иди, Ягайло, — пробормотал князь, давая понять, что разговор окончен. — Акимка тебя в палаты проводит да яств сообразит, если надо. Хочу, чтоб завтра с первыми петухами вы в путь отправились.
— Слушаю, князь, — поклонился в пояс Ягайло. — С рассветом выступаем.
Он развернулся и вслед за молодым порученцем пошел к низкой двери.
— Витязь, если нужда в чем есть, доспех какой или иное что, Акимке скажи, он найдет. Казна на дорогу тоже у него будет. Рублей щедро отсыплю.
— Спасибо, княже, — еще раз поклонился Ягайло.
— И это… — раздалось ему в спину.
— Да, княже?
— Сами разумеете, знаю, но напомнить не лишне. Молчите о деле этом, пока оно не разрешится окончательно. Неважно, к добру или к худу.
— Понимаем, княже, — ответил за двоих Ягайло. — И дозволь совет дать.
Князь благосклонно кивнул.
— Ослабь караулы да ворота открой, чтоб люд торговый мог в ряды прийти, как привык, а то от кремля твоего за пять верст горем разит.
— И то верно, витязь. Спасибо тебе. Вы ступайте, а мы тут еще по-родственному посудачим.
Они снова отвесили поясные поклоны и вышли из светелки. Молча пересекли большой зал и углубились в паутину коридоров. При Иване, отце нынешнего князя, многие палаты перестраивали, где разгораживали, где несколько горниц сводили в одну, и теперь не заблудиться в этих катакомбах мог только привычный к ним человек.
— Правда, витязь, нужно тебе что? — спросил Акимка.
— Да нет, все свое с собой, а чужого не надо, — пошутил Ягайло. — Разве что водицы родниковой пусть принесут, в горле пересохло.
— Может, кваску хмельного али чего покрепче?
— Спасибо, друже, но не надо. Завтра голову лучше иметь светлую, да и перестал я хмельное пить совсем, — вздохнул Ягайло.
— Давно ли? — удивленно воззрился на него Акимка и даже сбился с шага.
— Да с того времени, как мы тогда с тобой в корчме[6] погуляли.
— Так они ж первые начали! С ножичками да с дрекольем. Вот и воздалось им по заслугам!
— Да по заслугам, конечно, но души их загубленные на мне, — вздохнул Ягайло.
— Думается мне, не первые то души и не последние далеко, — хмыкнул Акимка.
— То и печалит. Боюсь, уж и не успею всех грехов отмолить.
— Ладно, витязь. Не горюй на ночь глядя, от этого сны дурные приключаются. — Он остановился у неприметной двери, распахнул ее перед Ягайлой. С той стороны звякнул тяжелый засов. — Ложись вон спать, утро вечера мудренее. А девку с водицей я тебе пришлю.