Перед ним предстала омерзительная сцена: женщина, в темном одеянии пыталась бороться с двумя солдатами, один из которых держал ее за руки, не давая ей вырваться и закрывая ей рот ладонью, а второй пытался снять свои панталоны. Однако, женщина изо всех сил яростно била ногами, попадая короткими ботиночками то по животу, то по ногам второго француза, который никак не мог справиться со своей одеждой. Павел, сразу же, отметив смелость женщины, которая, видимо, не собиралась становиться безропотной жертвой, ворвался внутрь и мощным ударом кулака саданул ближайшего француза. Схватив солдата за мундир, Корнилов выкинул француза из кареты, оглушив его по голове рукоятью своей сабли. Когда он повернулся обратно, он увидел в проеме двери второго француза, который вытащив саблю, попытался оказать ему сопротивление. Невольно отметив, что женщина с криком забилась в дальний угол кареты, Корнилов увернулся от сабли врага, и пнул его со всей силы по ногам. Француз рухнул, выпал из кареты и ударился головой об колесо. Павел, тут же, всадил ему в спину острие сабли.
Уже через миг Корнилов вновь запрыгнул в карету и вперился яростным мрачным взором в женщину, пытаясь понять все ли с ней в порядке. Она так и сидела, забившись в угол, прикрыв ладонями рот и поджав колени к животу. Словно испуганный зверек, она ошарашенно смотрела на него своими огромными ярко-зелеными глазами. Осознав, что перед ним юная, прелестная девушка со светлыми волосами, Корнилов слегка опешил и умелым движением убрал саблю в ножны. Пальцы девушки были в крови и Павел невольно подался в ее сторону и выдохнул над нею:
— Вы ранены?
Он бесцеремонно схватил кисти ее рук, оторвав их от ее рта, и развернул их ладонями к себе.
— Нет, — произнесла девушка мелодичным голосом. — Это их кровь. Я расцарапала одному лицо.
— Вы не дадите себя в обиду, я уж понял, — вымолвил Корнилов, вспомнив момент, когда ворвался в карету и увидел, как она всеми силами сопротивлялась насильникам. Он отпустил ее ладони и его взор вновь прошелся по красивому бледному личику девушки, по светло-золотистым переливающимся волосам без шляпки, по необычным глазам невозможно сочного мятного оттенка и остановился на ее пересохших полных губах. На вид ей было лет восемнадцать. Мгновенно, Павел осёк себя. Было явно неприлично так долго глазеть на нее. Нахмурившись, Корнилов чуть отодвинулся от девушки. Он спрыгнул на землю, протягивая ей руку.
— Выходите, здесь нельзя оставаться, — скомандовал он.
Она вышла вслед за ним, опершись на его широкую ладонь и печально произнесла:
— Благодарю вас. Если бы не вы…
— А, пустое, — отмахнулся Корнилов, подходя по очереди к ее слугам, распростертым на земле и осматривая их. — Все мертвы, — вынес он вердикт, когда оглядел последнего. Поправляя саблю в портупее, он выпрямился и обернулся к девушке, которая замерла рядом. Обхватив себя руками, она дикими ошалевшими глазами смотрела по сторонам на трупы.
— Это вы их? — вымолвила Лиза, указывая головой на солдат в бело-синей форме.
— Французов? — спросил Павел.
— Да, — пролепетала тихо она. — Как все ужасно…
— Они перебили всех ваших людей и вас едва не…, — он замялся, не решившись сказать нечто непристойное при ней. Она казалась такой чистой и невинной. Павел нахмурился, осознавая, что если бы он не оказался рядом, то могла бы случиться трагедия не меньшая, чем смерть ее слуг.
— Вы не подумайте. Я очень благодарна вам, — вымолвила Лиза, не спуская пытливого взгляда с высокой подтянутой фигуры гусара. Она невольно остановила заинтересованный взор на его мужественном молодом лице. На вид ему было лет двадцать пять, тридцать. Высокий широкоплечий с давящим властным взглядом, он показался Лизе невозможно опасным и грозным. Он как-то странно пронзительно смотрел на нее и, вдруг, спросил:
— Позвольте узнать, куда вы ехали?
— В Ковно, — просто ответила она.
— Ковно занят французами. А здесь территория военных действий. Неужели, вы не знали, что идет война?
— Знала, но…, — она не успела договорить, как раздался выстрел. Павел, лишь успел обернуть голову на звук выстрела и в следующий миг заметил, как девушка напряглась и ее глаза распахнулись, а с ее губ сорвался испуганный возглас, через миг она начала оседать на землю, а на плече девушки начало расползаться кровавое пятно. Он, не мешкая, бросился к ней и едва успел придержать и подхватить ее стан от падения. Выстрел раздался вновь, и пуля просвистела над его ухом. Процедив проклятье, Корнилов проворно и бережно положил бессознательную девушку на траву и стремительно развернулся. Один из французов, вероятно, только раненый им, вновь целился в него из пистолета, возводя курок. Павел в три прыжка налетел на солдата и, молниеносно выхватив саблю из ножен, одним умелым ударом перерезал французу горло. Бросив мертвого на землю, Корнилов, вытер саблю об мундир врага и убрал саблю в портупею. Быстро вернувшись к девушке, неподвижно лежащей на траве, он встав на колено, наклонился над нею и приложил руку к ее шее. Она была жива, но без сознания.