Тайтингиль закрыл глаза и провалился в полузабытье.
Часть первая
Глава 1
ЯД
Он, Тайтингиль из Нолдорина, витязь Золотой Розы, перворожденный эльф, стоял пред ликом мудреца и внимал. Волшебник был привычно серьезен, сед, строг. Морщинистые узловатые пальцы старого мечника, а вовсе не книжника перебирали свитки пергамента.
— Ты спросил, почему ваш народ теперь живет так: бессмертие осталось вашей судьбой, но женщины давно уже не рождают детей, миновали годы былой славы. Ты спросил, и я ждал этого вопроса именно от тебя, Тайтингиль. Честь твоя равна твоей пытливости, и обе они равны твоему благородству. Единственный от рода эльфов ты вышел сразиться с демоном огня, грозившим погибелью Нолдорину, победил, погиб сам и был воскрешен волею Создателя Эалы, многосущного мира нашего…
— Хватит славословий, — ответил Тайтингиль. — Я уже рассказывал тебе и о битве, и о воскрешении: мне не было в нем радости. Да, эльфы бессмертны, они не теряют жизнь, они отправляются в Чертоги Забвения. Я видел эти Чертоги, и мне показалось, что они ужаснее смерти. Обретающийся в них живет вечно… и постепенно теряет память, забывая всю прежнюю жизнь, словно начиная жить заново. Если такова судьба моего народа, я не только несказанно рад позволению вернуться в Эалу — я обязан избавить своих гордых собратьев, доверяющих Создателю, от постепенного угасания в беспамятстве.
Мудрец встал, прокатил по столу свиток, пустил за ним другой. Он не спешил поднимать цепкие, колкие глаза на серьезное лицо эльфийского витязя.
— Эала не состоит из одного нашего мира, сколь бы ни был он просторен, и, положим, Чертогов Забвения. В нее вмещается множество разных миров. Где-то люди уже давно наступили ногами на звезды. Где-то эльфам никогда не придется закончить свой путь.
Тайтингиль подступил ближе.
— Если это возможно, я хочу найти этот путь. Не прячь глаза, всеведущий, посмотри на меня, и ты увидишь того, кто уже один раз погиб и был воскрешен, что мне терять? Я могу лишь обрести. И возможно, не для себя одного. Так помоги мне.
Рука седовласого старика разжалась. Сильная, широкая ладонь того, кто видел сотни сражений, изборожденная линиями судьбы и старыми шрамами.
На ней лежал взблескивающий алой искрой обломок серого камня.
Драконий камень…
Витязь отшатнулся тогда. Вздрогнул и отшатнулся.
— Драконы, лишь они постигли пути между мирами, осознали, сколь много складок Эалы, отражений замысла Создателя, существует.
Драконы прокладывают такие пути, а мы можем лишь искать слабые следы их силы, как проколы стальной иглой сквозь много складок ткани, чтобы пройти следом и оказаться в материи иного замысла Создателя.
Драконы умирают, и их сердце сжимается, превращаясь в драконий камень, камень, который не мудрец и не волшебник никогда не отличит от обычного булыжника.
И драконий камень хранит в себе все те пути, которыми ходил его владелец…
Ты, Тайтингиль, великий Сокол Нолдорина, гордость рода Золотой Розы, Дважды Живущий, хватит ли у тебя мужества пойти путем дракона?
Тайтингиль вздрогнул, выныривая из воспоминаний.
Около него кипела живая жизнь иной складки Эалы. Складки, проколотой драконом, словно острой стальной иглой.
Когда-то проколотой.
…Интересно, живущие здесь — наступили уже на звезды, смогли ли?
Первой подсела девушка — лет двадцать, блестящие черные лосины, каблуки; сверкающая стразами майка болталась так, что секретов для стороннего взора практически не оставалось. Яркая косметика, стрижка до плеч. В одной руке девушка держала высокую кружку бесплатного пива. В другой — треугольный бокал с мартини.
Поставила пиво перед эльфом:
— Вот. Холодное. Твое согрелось. Будет дрянь. Я все равно пиво не пью. Как тебя зовут?
— Тайтингиль.
— Это из какого фэндома?[1] — лениво спросила девушка. — «Я здесь»? А, нет, там Мэглин… Я тут вчера была, лучницей. Ты меня помнишь? Алора. Ну, Оля. Меня все должны были запомнить…
— Не запомнил. — Эльф старался говорить кратко, лучше молчать.
— Где брал прикид? У Тимофея? А парик? Можно потрогать?
1
Фэндом —