Лик и образ господина, как до брата или сына,Говорит до Шермадина: «Ныне день надежд моих.Мне он явит, что ты можешь, чем ты мне в беде поможешь».Песня, ты хвалу им сложишь! Их деянья красят стих!
Он сказал: «На удаленье нет Ростэна позволенья.Нет в нем вовсе разуменья, как один живет в другом.На чужбине иль в отчизне, но без друга нет мне жизни,Что ж, мне быть всегда на тризне? Против бога, быть с грехом?
Лжец наказан будет строго. Вероломный — враг есть бога.Решена моя дорога. Но горю я весь в огне.Без него мне где отрада? Ничего душе не надо.Только он есть радость взгляда. Сердце кличет: «Горе мне!»
Если друг, так почему ж бы не явить во имя дружбы Сердцу три благие службы? Служба первая, — тоска, Нежеланье отдаленья, и вторая — щедрость, рвенье, Третья — с другом путь, стремленье, хоть дорога далека.
Но к чему нам длить беседу? Сократим ее. Я еду. И не дам возникнуть следу. Сердце так лишь излечу. А теперь, пока — с тобою, укрепись своей душою, Был во всем научен мною, и еще я научу.
Пред владыками вниманье, это первое деянье. Смелость выяви и знанье. Все пусть точно видит взор. Да увидит всякий, кто ты. И о доме пусть заботы Не впадут никак в темноты, — был ты светел до сих пор.
Враг грозит, — не будь беспечным. Щедрым будь с односердечным.Кто же будет двуконечным и неверным, — убивай. Да не знает власть утраты. Если я вернусь, богатой От меня дождешься платы. Служба помнится. Прощай».
Вняв приветствие прощанья, Шермадин, сдержав рыданье,Вскликнул: «Как же тоскованье здесь я вынесу один! В сердце сумрак водворится. Дай с тобой не разлучиться. Если где беда случится, я слуга, ты господин.
Кто слыхал, чтоб так далеко витязь ездил одиноко, Пропадал бы так без срока, сам в скорбях, берег — слугу? Мня, что ты погиб там где-то, как здесь быть, не видя света?»Витязь молвит: «Тщетно это. Взять тебя я не могу.
Плачь не плачь, но невозможно. Любишь ты меня неложно.Дай отбыть мне бестревожно. Так велит моя стезя.Эту вынеси потерю. Дом кому же я доверю?Я тобою верность мерю. Взять тебя нельзя. Нельзя.
Должен, если я влюбленный, быть в тоске отъединенной.Кто же, в сердце пораженный, не скитается один?С кем любовь, пред тем дорога. В путь, блуждать, и ведать многоДней тоски по воле бога. Не борись с игрой судьбин.
Буду я с тобой в разлуке, — ты люби меня без муки. Враг не страшен. Сильны руки. Приказать нельзя рабам, Сам, как раб, себе, ликуя, без печали послужу я. Смелый дышит, не тоскуя. Будит в нем боязнь — лишь срам.
Я не старец тот сугубый, что свои утратив зубы, Огурцы сбирал, да грубы оказались для него. Умереть за друга мило. Солнце путь благословило. С ней расстаться трудно было. Все иное ничего.
И возьми, вот завещанье. В нем Ростэну указанье,И мольба, чтоб он вниманье царски выявил тебе.Коль умру, черта предела. Не убей себя: то делоСатаны. Удар свой смело встреть. И плачь. И верь судьбе».
21. Завещание Автандила, посланное царю Ростэвану при тайном отбытии его
Сел писать он завещанье, столь прискорбное писанье: «Царь! Прости непослушанье. Огнь зажегшего в крови Я ушел искать. В разлуке с ним не в силах быть я. Муки Сердце — слово здесь поруки. Лик мне божеский яви.
Знаю я, мое решенье в этот час есть дерзновенье, Но его без осужденья примешь в днях. Есть зов? Спеши. Жертва другу — власть закона. Царь, воспомни мысль Платона:«Ложь двуличья — порчи лоно и для тела, и души».
Ложь — источник злоключенья. Бросить друга? Униженье. Ближе друг, в огне сцепленья, чем рожденный в братстве брат. Что мне мудрые, их знанье? Друг, так к другу и в скитанье. Это путь для ликованья воинств Света, их громад.
Глянь в апостольское слово о Любви, ключе живого, Как там хвалят, вновь и снова: «О, Любовь возносит нас». Что любови есть чудесней? То припев священной песни. Каждый светлый с ней кудесник, загоревшись в первый раз.
Он, творец мой, он, который мною вражеские хоры Поразит, подмогой спорой явит малое ничто. Закрепяющий границы, бог, в мгновение зеницы, Сто сведет до единицы, и один вдруг будет сто.
Что без божьего хотенья может видеть совершенье? Если нет лучей горенья, где фиалка? Розы нет. Что красиво, то любимо, глаз влечет неотразимо. Без него, как в мраках дыма, как же буду, зная свет.
Гнев узнав негодованья, ты прости мне ослушанье,В ковы взять зачарованья, не ослушаться не мог.Не уйти в тот миг стремящий — быть душой в печи горящей.Где не быть, что горы, чащи, если волю я сберег?
Не поможет тоскованье. Слез бесплодно проливанье.Если свыше приказанье, не свершить его нельзя.Наши предки завещали нам борьбу и гнет печали.С богом разве в бой вступали те, кому чрез плоть стезя?