Что нам людные дружины? Малый строй с душой единой Будет выводок орлиный. Триста хватит нам бойцов. Каджи бить — до рукоятки меч вонзать в горячей схватке, Ту найдём, чьи очи, сладки, превратят нас в мертвецов.
Был однажды я в Каджэти. Как придем, твердыни эти Глянут грозно в вышнем свете. Срывы горные кругом.Невозможен бой открытый. Не с полком, а с верной свитойПриходи дорогой скрытой. Проникай туда тайком».
Правда мудрой показалась. Награжденная, прощаласьИ одна Асмат осталась. Триста смелых — на конях.Все, боец к бойцу, герои. Уж себя покажут в бое.Смелый в силе — силен вдвое. Бог им в помощь. С ними страх.
Вот, с победою во взоре, пересекли сине море.То молчат, то в разговоре, едут к цели день и ночь.Знал Фридон все нити сети. Скоро области Каджэти.Уж теперь не едут в свете. Должен мрак ночной помочь.
В этом был совет Фридона. Да не видит оборона. Мысль его — как звук закона. Днем коням их отдых есть. Вон и город. Там крутые всходы скал. Сторожевые В перекличке часовые. Столько, столько их — не счесть.
Десять тысяч там дозорных у ворот проходов горных, Видят львы. Зубцов узорных свет касается луны. Так решают, не робея: «Сотня — тысячи слабее. Но, коль путь возьмут вернее, сонмы тысяч сражены».
43. Сказ о том, как совещались Фридон, Автандил и Тариэль о нападении на твердыню Каджэти
Говорит Фридон: «Дорога здесь трудна, и нас немного. Только хитрость здесь подмога. Впрямь на приступ здесь пойтиМожет разве что громада. Чуть замкнут ворот преграда И твердынь кругом ограда — крепки так, что нет пути.
В дни, которым нет возврата, в детстве, ловкость акробата Я развил в себе. Со ската прямо прыгнуть я могу. Если будет здесь веревка, даст возможность мне сноровка Так по ней взобраться ловко, что сейчас приду к врагу.
Кто, качнувши сильным станом, ловко здесь мелькнет арканом,Даст начало многим ранам, петлю к вышке прикрепив: Как по чистому я полю тело к бегу приневолю. Там внутри врагов похолю, будет вид у них спесив.
В полноте вооруженья, щит держа без затрудненья, Словно ветра дуновенье, ринусь прямо на солдат. И поспешною рукою я ворота вам открою. Вы же явитесь грозою — там, где будут бить в набат».
Автандил сказал Фридону: «А! Даешь ты оборону. Смело рушишь ты препону. Львиной хочешь бить рукой. Знаешь заговор на раны и советы-талисманы. Но не слышишь — кличут враны, кличет близко часовой.
Ты пойдешь, и звук доспеха стукнет, звякнет, дрогнет эхо, Вмиг поднимется потеха. Часовые прибегут. Хоть бы ты взбирался ловко, и у них ведь есть уловка, Будет срезана веревка. Нам не это нужно тут.
Все не ладно в этом ладе. Так не будешь в крепком граде.Лучше вот что. Вы в засаде в ожиданьи бранных сеч. Я ж отправлюсь без опаски, как купец. Сплету им сказки. А на муле будут в связке — шлем, броня и острый меч.
Не пойдем туда мы трое. Заподозрят в этом злое.Незамечен и в покое, как купец, пройду туда. Бог поможет мне в успехе. Облекусь тайком в доспехи. И пойдут тогда потехи. Кровь польется как вода.
Вмиг мечом сниму дозоры. Руки в деле будут споры.Разломаю все запоры. Вы ударите во вне. Как ворота вам открою, вдруг ворветесь вы волною. Если мыслию иною победим, — скажите мне».
Тариэль сказал: «Геройство — ваше истинное свойство. В вашем сердце беспокойство не вместится никогда. Зря ли вам махать мечами? Вы с могучими сердцами. Вы туда скорей бойцами, где всего грозней беда.
Но и мне пусть выбор будет. Ту, что ум к безумью нудит,Свалки шум в дворце пробудит, — солнце станет в высоте.Глянет вниз, там бой могучий. Нет меня в грозе кипучей.Спрячьте лести звук певучий. Нет, слова напрасны те.
Тут пятно есть. Лучше это нам принять, как зов совета: В самый ранний час рассвета три отряда с трех сторон,Понесутся наши кони. Будет мниться обороне, В верном будем мы уроне. Что весь строй наш? Малый он.
Мы же, сильные, не кто-то. Не замкнут они ворота.Мы уж там. Пойдет работа. Те извне, те изнутри.Грянем мощным мы тараном. Пусть идут, хоть целым станом.Счет потерян будет ранам. Всех, кто там, на меч бери».
Говорит Фридон: «Яснее стало все. Как быть, виднее.Конь, что был моим, быстрее, чем какой-либо другой.Если б знал, что может статься, будем к Каджи мы врываться,Я б не стал с ним расставаться. В этом скуп, — уж я такой».
Но словами он такими потешается лишь с ними. Вот решеньями своими дело сделали видней. Рады дружеской потехе. Облеклись они в доспехи.Наигравшись в светлом смехе, вот садятся на коней.