Мы, вероятно, нигде так не страдали от жары, как во время нашей стоянки в Джакарте. Даже ночью, на палубе, трудно было спать от жары и духоты.
Тут, в Индонезии, нет смены времен года. Солнце греет всегда с одинаковой силой, и продолжительность дня почти не меняется. В Джакарте самая низкая среднемесячная температура (январская) равняется 25,4°, а самая высокая (октябрьская) 26,5 °C.
Под лучами тропического солнца идет интенсивное испарение воды в море и внутренних водоемах и создается высокая влажность воздуха.
«После полудня жара становится невыносимой, — пишет Я. Н. Гузеватый, автор интересного очерка об Индонезии. — Гнетет невероятная духота, кожу покрывает обильный пот, неприятно липнет к телу влажная одежда. Ежедневно в течение нескольких часов все окружающее буквально парится в этой банной атмосфере».[14]
* * *13 ноября. Рано утром мы с начальником экспедиции, капитаном и некоторыми товарищами по экспедиции поехали в наше посольство, откуда должны были начать официальные визиты по городу. Это первое наше знакомство с Джакартой. Едем по шоссе, ведущему, в город. Навстречу огромный поток машин, больше американских марок, но есть и западногерманские, английские. Попадаются, и нередко, наши вездеходы ГАЗ-69. Работники посольства рассказывали мне, что эти машины очень ценят в Индонезии, где еще много слабо освоенных районов. Наши газики на испытаниях, проведенных в трудных условиях бездорожья, гор и болот, с форсированием вброд рек и т. п., одержали победу над английскими и западногерманскими вездеходами Лэндровер, Остин, ДКВ и др.
Рядом с шоссе тянется канал — прямой, неглубокий, запущенный. В канале женщины стирают белье, расстилают его по откосам берега, тут же купаются детишки. Примерно на середине пути между Танджунгприоком и Джакартой — аэропорт Кемайоран, один из крупнейших в Азии.
Сперва попадаем в старый квартал — нижний город — Джакарта-Кота. Тут были первые поселения голландцев, стояла крепость. Укрепление своих позиций в «Ост-Индии» и насаждение основ колониализма голландцы начали с захвата Джакарты, расположенной у устья реки Чиливонг.
В XVI веке на месте Джакарты находился город Сундакелапа, главный порт сунданского княжества Паджаджаран.[15] Позднее этот город захватил султан Бантама (султанат на западе Явы) и назвал его Джаякерта — Славная крепость. Захватив Джакарту, голландские купцы переименовали ее в Батавию. Отсюда голландцы начали распространять власть на всю Индонезию, проводя политику беспощадного подчинения населения своим торговым интересам.
Весь нижний город построен на болоте Голландцы провели каналы для отвода воды во время ливней и, как говорят индонезийцы, для воспоминания о своей родине. Но теперь эти каналы заросли илом и по ним во время наводнения вода разливается по нижним кварталам.
Большинство домов кирпичные, но легкой постройки, в полкирпича с железобетонным каркасом, так как землетрясения, частые на Яве, отдаются и сюда, в Джакарту, хотя в основном происходят значительно южнее. Все дома под черепичной крышей. Кое-где сохранились старые голландские дома с толстыми стенами, высокими крутыми крышами.
В нижнем городе размещен деловой район Джакарты, много больших зданий — банков, контор, торговых фирм. В этой торговой части города находились голландские фирмы, но теперь эти предприятия национализированы, голландцы покинули страну, остались только одна-две голландские торговые компании.
Въезжаем в китайский квартал. В Индонезии много китайцев, около 3 миллионов. Китайские купцы и путешественники издавна посещали острова архипелага. В разных местах еще в IX–X веках возникали китайские колонии.
Осноеной приток иммигрантов происходил позднее, в XVIII–XIX веках. Китайские кварталы Джакарты очень живописны, бесчисленное количество магазинов, лавочек, вывесок на китайском языке. Здесь же находится посольство Китайской Народной Республики.
Раньше китайцы в Индонезии имели двойное подданство — китайское и индонезийское. В 1955 году между Китайской Народной Республикой и Индонезийской Республикой был подписан договор, согласно которому все китайцы должны выбрать одно какое-нибудь подданство.
Подъезжаем к верхнему городу, где расположены правительственные учреждения, посольства, богатые жилые кварталы. Тенистые улицы, окаймленные высокими деревьями с яркими цветами, красными, фиолетовыми, розовыми, — франжипании, бугенвиллеи, японские мимозы, множество деревьев, которых ни мы, ни наши спутники не знаем. Прекрасные двух- и трехэтажные дома. Множество автомашин и еще больше бечаков с их раскрашенными колясочками. Они стоят на перекрестках, везут людей, вещи. В Джакарте их насчитывается до 30 000.
Проезжаем мимо низкого обширного белого здания — парламента Индонезии. Президентский дворец — красивый белый дом с колоннадой и зеленой лужайкой. Но президента Сукарно сейчас нет в этом дворце, на здании нет его флага. Президент находится в другом дворце, который мы также проезжаем, — тоже белое здание с колоннами, более легкой постройки. Это бывший дворец голландского генерал-губернатора, а обширная площадь перед ним — бывшая «Площадь виселиц». Тут голландские колонизаторы чинили расправу над непокорными «туземцами». На казнь сгоняли тысячи жителей. Теперь это площадь Мердека — площадь Свободы. Площадь Мердека — центр города. Тут же находятся стадион, Дворец спорта и другие учреждения.
Несколько христианских церквей, католическая и протестантская. Католический храм своеобразен, ультрасовременен — весь из железных конструкций.
Красивая тенистая улица с хорошими зданиями — посольский квартал. Здесь размещаются многие посольства, в том числе и посольство СССР.
Хотя еще утро, но уже очень жарко, особенно нам, приехавшим «во всей форме», в пиджаках и галстуках. Нас приглашают к поверенному в делах Б. Е. Кирпасовскому. В кабинете приятная прохлада, во всех рабочих помещениях посольства установки для кондиционирования воздуха.
Борис Ефремович интересуется нашим плаванием и нашими планами. Он рассказывает, что 17 ноября ожидается прибытие советской эскадры, которая с визитом дружбы посетит Джакарту. На днях в Танджунгприок приходит также немагнитная шхуна «Заря».
Простились с товарищами из посольства и, так как время у нас еще есть, поехали осматривать город.
Джакарта образовалась из слияния отдельных частей — нижнего и верхнего города. Город рос, поглощая отдельные селения (кампонги). И теперь среди города попадаются незастроенные участки, где стоят домики сельского типа, под крышей из пальмовых листьев; на лужайках пасется скот, а затем опять идут городские кварталы, с красивыми домами, магазинами, тенистыми аллеями.
Следующий день начался с официальных визитов. Нашу небольшую делегацию возглавляют начальник экспедиции и капитан. Сопровождает нас представитель посольства.
Первый визит к мэру города Джакарты. Подъезжаем к зданию муниципалитета. В холле нас встречает мэр Судиро, герой войны за независимость, крупный стройный мужчина лет пятидесяти, с несколько монгольскими чертами сурового, энергичного лица. Мэр одет в костюм цвета хаки, говорит по-английски. Он приглашает нас в кабинет, дает свою визитную карточку. На карточке написано Soediro Wali-Kota Djakarta Raya. Кота — значит город, вали — отец. Вали кота — мэр города.
Кабинет оформлен резными панелями из темного дерева. На одной стене огромная картина, изображающая дикого яванского быка — бантенга, до сих пор обитающего в глухих лесных районах юго-западной Явы. Черный с белыми ногами могучий бантенг — символ народа, народного суверенитета. На другой стене большой герб Индонезии и герб города Джакарты. Усаживаемся в кресла, начинается беседа. Вениамин Григорьевич кратко рассказывает об экспедиции, приглашает посетить судно. Мэр делится своими воспоминаниями о посещении Москвы, Ленинграда. Особенно ему понравился Ленинград.
Следующий визит — к министру культуры и образования Прийоно. Прийоно — видный деятель в области народного просвещения независимой Индонезии. Высокий, сухощавый, в очках, министр культуры встречает нас в своем кабинете, относительно прохладном, так как комната очень высокая с большими окнами, а снаружи еще навес, дающий тень. У стен книжные шкафы, в них книги по географии, геологии и другим наукам на английском, голландском и индонезийском языках.