Выбрать главу

Тариэл, Автандил и Фридон — сыны разных народов, люди разных вероисповеданий. Это обстоятельство ни в какой мере не мешает им быть преданнейшими друзьями и самоотверженно отдавать жизнь друг за друга. Таким образом, в эпоху средневековой национальной и религиозной ограниченности Руставели воспел глубоко прогрессивную идею дружбы и солидарности народов.

Одна из черт прогрессивности поэмы Руставели — ярко выраженная в ней идея равенства и равноправия мужчины и женщины. Героини поэмы — Нестан-Дареджан и Тинатина — наделены теми же высокими достоинствами, что и Тариэл, Автандил и Фридон, и ничем не уступают им. Об этом же говорит Руставели в известном изречении:

Дети льва равны друг другу,  Будь то львёнок или львица.

В поэме Руставели рассыпаны многочисленные изречения — например, высказывания поэта о вредности лжи, его проповедь необходимости проявления стойкости и твёрдости в любой беде и многие другие. Большое значение для развития грузинской художественной культуры имело учение Руставели о поэзии как об отрасли мудрости, а также осуждение им пустого, развлекательного стихотворчества.

Поэма Руставели высоко поднялась над уровнем эпохи тёмного и мрачного средневековья, став первой предвестницей гуманизма в мировой литературе.

Но величие и бессмертие этого произведения — не только в его богатом идейном содержании. Оно является подлинным шедевром поэтического творчества, непревзойдённым до сих пор образцом в искусстве слова. Написанная в жанре романа в стихах, поэма построена на основе остро драматизированной фабулы, развивающейся по законам нарастающего разворота сюжета. Стиль поэмы способствует ясному выражению глубоких мыслей, заложенных в ней. Словесная ткань этого большого философско-поэтического произведения изобилует замечательными метафорами и сравнениями, богата тщательно подобранными благозвучными рифмами. Мастерским чередованием двух основных стихотворных размеров (так называемых высокого и низкого «шаири») достигнута динамичность ритмической композиции поэмы. Руставели — гениальный художник слова, рисующий монументальные поэтические образы, наделённые яркими чертами характера.

Тёмные, реакционные силы злобно преследовали Руставели и старались уничтожить его поэму. Этим объясняется и то обстоятельство, что в официальных исторических документах эпохи Руставели мы не находим имени гениального автора «Витязя в тигровой шкуре».

С тридцатых годов XIII века Грузия подверглась опустошительным нашествиям монгольских орд, разоривших страну. Враги уничтожили большинство письменных памятников эпохи. Из всего литературного наследия эпохи Руставели до нас, кроме «Витязя в тигровой шкуре», дошли только два произведения славных одописцев этого времени — Шавтели и Чахрухадзе — и два памятника художественной прозы: «Висрамиани» и «Амиран-Дареджаниани». Рукопись поэмы Руставели не уцелела. До нас поэма дошла лишь в списках конца XVI и начала XVII столетия. Тираж первого печатного издания «Витязя в тигровой шкуре» был сожжён реакционным духовенством в XVIII веке.

Но народ бережно и любовно хранил преследуемое реакционными силами великое поэтическое творение. На протяжении веков поэма Руставели воспитывала грузинский народ в духе мужества и отваги, свободолюбия и гуманизма. Народ чертил на своих боевых знамёнах бессмертные слова поэта:

Лучше славная кончина, Чем позорное житьё!

Шота Руставели оказал огромное влияние на всё последующее развитие грузинской литературы. С начала XVII столетия, когда грузинская культура вновь стала возрождаться, поэма Руставели обрела значение подлинного образца поэтического творчества. Великие классики грузинской литературы прошлого века — Николай Бараташвили, Илья Чавчавадзе, Акакий Церетели, Важа Пшавела, Александр Казбеги и другие — многому учились у великого Руставели.

Героический дух поэмы Руставели созвучен нашей социалистической действительности — самой героической эпохе во всей истории человечества; он близок нашему советскому народу — самому героическому и свободолюбивому народу в мире. Гуманистические идеалы великого поэта, его благородные мечты о торжестве свободы и правды, о дружбе народов, о равенстве мужчины и женщины нашли осуществление в нашей Советской стране. Воспетое поэтом чувство беззаветного патриотизма, любовь и дружба, мужество и отвага составляют характерные черты морального облика советского человека. Вот почему это великое творение не теряет своей живости и актуальности в наши дни.

«Витязь в тигровой шкуре» стал достоянием всех народов нашей великой Родины. В светлый праздник всей многонациональной советской культуры вылился в 1937 году 750-летний юбилей поэмы. Сейчас «Витязь в тигровой шкуре» переведён на языки многих народов нашей Родины. На языке великого русского народа имеется пять полных переводов поэмы. «Витязь в тигровой шкуре» занял достойное место в сокровищнице классической культуры советских народов, в одном ряду с творческим наследием Пушкина и Шевченко, Низами и Навои, со «Словом о полку Игореве», «Давидом Сасунским» и другими шедеврами народного эпоса братских народов СССР. Поэма Руставели переведена и переводится на многие языки народов Запада и Востока; она занимает достойное место в духовной жизни всего прогрессивного человечества.

Бесо Жгенти

Витязь в тигровой шкуре

(Перевёл с грузинского и обработал для юношества Николай Заболоцкий)

Сказание первое. О Ростеване, арабском царе

Жил в Аравии когда-то Царь от бога, царь счастливый — Ростеван, бесстрашный воин И владыка справедливый. Снисходительный и щедрый, Окружённый громкой славой, Он до старости глубокой Управлял своей державой.
И была у Ростевана Дочь — царевна Тинатина. И краса её сияла, Безмятежна и невинна.
Словно звёзды в ясном небе, Очи юные сверкали. Увидав красу такую, Люди разум свой теряли.
Вот сзывает царь могучий Мудрых визирей[1] своих. Величавый и спокойный, Он усаживает их. Говорит: «О, как непрочно Всё устроено на свете! Сядем, други, я нуждаюсь В вашем дружеском совете.
Вот в саду моём прекрасном Сохнет роза, увядая, Но, смотрите, ей на смену Появляется другая. Долго жил я в этом мире, Ныне смерть ко мне стучится, — Дочь моя пускай отныне Правит вами как царица».
Но вельможи отвечали: «Царь, с ущербною луной, Как бы звёзды ни сияли, Не сравниться ни одной. Пусть в саду твоём прекрасном Роза тихо увядает — Увядающая роза Слаще всех благоухает.
Но с тобою мы согласны. Вот тебе решенье наше: Пусть страной отныне править Та, которой нету краше. И умом и благородством Отличается девица. Дети льва равны друг другу, Будь то львёнок или львица».
Во дворце среди придворных Был красавец Автандил, Молодой военачальник, Юный воин, полный сил. Он давно любил царевну И теперь была рад всех боле, Услыхав, что Тинатина Воцарится на престоле.
Вместе с визирем Согратом Он воздвиг ей пышный трон, И толпа арабов знатных Собралась со всех сторон. И привёл военачальник Всю арабскую дружину, Чтоб приветствовать царицу — Молодую Тинатину.
Вот царевну Тинатину Усадил на трон отец, Дал ей в руки царский скипетр, На главу надел венец. Трубы грянули, кимвалы Загремели пред девицей, Весь народ её поклонился И назвал её царицей.
Плачет, плачет Тинатина, Из очей струятся слёзы, Рдеют нежные ланиты И пылают, словно розы. «О, не плачь! — отец её шепчет.— Ты — царица, будь спокойна: Перед войском и народом Сокрушаться недостойно.
вернуться

1

Визирь — царский советник, министр; здесь и далее в тексте в тексте ударение, принятое переводчиком; правильно, визúрь.