За Сократом, как решили, Автандил поднялся строено,
И, наполнивши сосуды, подошли к царю спокойно,
Преклонив колени, сели, шутят с ним благопристойно.
И вазира блещет слово, похвалы большой достойно:
«Опечален ты, владыка, взор твой мрачен, без улыбки.
«Но ты прав: твоих хранилищ тяжелы сейчас убытки,
«Дочь твоя ведь все раздарит - на подарки руки прытки,
«Что ж, на трон ее возведши, сам себя довел до пытки».
Царь прослушал эти речи и с улыбкой бросил взор,
Удивился, что дерзнули так вести с ним разговор.
«Тем прекрасней, - хвалит дочку, поддержав ее задор,
«Кто скупцом меня считает, изрекает ложь и вздор.
«Тяжко мне, вазир, не это. я ведь тем лишь удручен,
«Что старею, круг закончив молодых своих времен,
«И стране такого человека я лишен,
«Чтобы доблести законы от меня усвоил он.
«Дочь единственную сам же я изнежил воспитаньем.
«Отказало небо в сыне, - мир терзает испытаньем!
«Кто игрою в мяч мне равен иль из лука стрел метаньем?
«Автандил мне чуть подобен, да и то моим стараньем».
Преспокойно витязь стройный слово выслушал царя
И главу склонил в улыбке, сердца радостью горя,
От зубов его блестящих на полях блестит заря.
Царь спросил: «Чему смеешься, чем тебя смущаю я?!»
Вновь сказал: «Клянусь собою, тут смешного вовсе нет!»
Витязь молвит: «Доложу я, коль ты дашь святой обет,
«Что без гнева и обиды восприимешь мой ответ
«И объявленного дерзким не простынет в жизни след».
Молвит царь: «Скажи, что хочешь, зла не будет никакого,
«Тинатин клянусь своею - краше солнца золотого!»
Автандил в ответ: «Позволю я вернуться к речи снова:
«Не кичись ты лучным делом, тихий путь найди для слова!
«Автандил, ваш прах, владыка, в лучном деле также рьян.
«Мы при воинах поспорим, - пусть приказ им будет дан.
«Хвастать - Кто мне равен? - значит напускать из слов туман.
Дело ловкости решают только мяч и маидан».
Царь ответил: «Не позволю я соперничать со мной.
«Начинаем состязанье, и не будет дан отбой,
«Мы в свидетели надежных заберем людей с собой.
«Пусть арена нам покажет, кто украсится хвальбой».
Автандил царю покорен, и окончен разговор,
Смех, и радость, и веселье - все смешалось в общий хор.
И заклад установили - был таков их уговор:
Проиграл - три дня не можешь головной носить убор.
Царь велел: «Рабов двенадцать заберем с собой верхами,
«А двенадцать, взявши стрелы, в услуженьи будут с нами.
«Шермадин, твой раб, двенадцать всех один затмит делами.
«Точно счет ведя ударам, пусть следят все за стрелами».
К охотникам велел он: «Обойдите зеленя,
«Шире двигайте облаву, к нам стада зверей гоня,
«Войску быть на зов готовым и идти к нам, строй храня».
И прервали пир-веселье, полны радостями дня.
II. Ростеван и Автандил на охоте
На заре подъехал витязь, - он стройнее лилии станом,
Лалом лик его сверкает, весь он блещет в платье рдяном,
В покрывале златотканном; меч с узорчатым чеканом.
Приглашал царя, и белый конь вздымался великаном.
Снарядившись, выезжают царь и свита на охоту.
Продвигается по долу, как на приступ тьма народу,
Строй за строем поле кроет, песнь сопутствует походу.
В состязаньи свищут стрелы, для зверей неся невзгоду.
Ростеван велел: «Двенадцать к нам охотников сюда!
«Лук и стрелы наготове им иметь для нас всегда!
«Как закончатся удары, подвести им счет тогда».
И со всех концов долины понеслись зверей стада.
Столько там зверей бежало, что немыслим их подсчет:
Козы, мулы и олени, туры прянули с высот.
Царь и витязь к ним рванулись, - кто ж из них краса красот?
И стрелой и луком правят руки, чуждые забот!
Их коней копыта пылью затмевали блеск лучей.
Поражая, вновь стреляли, - кровь струилась, как ручей.
Лишь колчан иссяк, спешили им стрелу подать ловчей,
И удар у зверя тотчас затемнял огонь очей.
Скачут полем. Стадо в страхе мчит вперед, ища дорог.
Истребленьем, избиеньем в небесах разгневан бог.
В алый цвет поля окрасил кровянеющий поток.
«Автандил, - кричат в восторге, - быть в раю чинарой мог!»
Так закончили облаву, проскакав простор полей.
Там текла за долом речка, горы высились над ней.