Протекая многословно, зажурчала речь их снова,
Облегчились и забылись все несчастия былого.
Блещут белым блеском зубы, - нет у молнии такого!
Развлекаясь, ощущали к чарам слов сто раз влеченье,
К нежным ласкам испытали лал, агат и страз влеченье.
Витязь молвит: «Пред тобою разум с сердцем в разлученьи.
«Дивный образ твой для сердца - пламя, но не развлеченье».
Витязь вышел, хоть в разлуке он и жизни не был рад.
Взор туманился, и тщетно он кидал назад свой взгляд.
Стройный стан дрожал, и розу леденил хрустальный град,
Сердцем к сердцу он стремился, как велит любви обряд.
И сказал: «Светило, роза от разлуки вянет рано,
«И хрусталь легко желтеет, и не блещет лал багряно.
«Что мне делать? Ведь разлука будет сердцу тяжкой раной.
«Жизнь свою отдать для друга - я не знаю чести равной».
Лег в постель и плачет: слезы нагоняют вновь слезу,
Как осина, он трепещет, стан колеблет, как в грозу.
Задремав, увидел ясно он возлюбленной красу...
Горе в двадцать раз сильнее. Вздрогнув, вскрикнул, как в лесу,
В отдаленьи от любимой истомился он тоской,
Брызжут слезы жемчугами, розу нежит он росой.
Но с рассветом он оделся, поражая всех красой,
Сел верхом, в дарбаз поехал, чтобы долг исполнить свой.
И в дарбаз эджиби послан от него к царю с приветом,
Передать царю: «Осмелюсь я явиться к вам с советом:
«Меч разящий вам послушен, с ним владеть вам целым светом,
«Все же лучше повсеместно вновь напомнить всем об этом.
«Я пройду, врагов сражая, грани наши до конца,
«Тинатин у нас царица - ввергну эту весть в сердца,
«Взявших меч заставлю плакать, мирным - буду за отца.
«С подношеньем и с поклоном буду слать я к вам гонца».
Царь изволил благодарность передать ему в ответ:
«Лев мой, в подвигах блестящих у тебя нехватки нет,
«Но равно блистает доблесть, как и бранный твой совет.
«Лучше, - так иди, но тяжко быть в разлуке много лет».
Пред царем явился витязь, низко голову склоня:
«Диву дался я, владыко, - расхвалили вы меня.
«Дай мне бог узреть вас снова в свете радостного дня,
«Чтоб ликующим вас видеть, сам ликуя, мог бы я».
Царь обнял его за шею и целует, как родной, -
Воспитатель иль питомец где же в мире есть такой?
Витязь вышел, скорбь разлуки унеся в тот день с собой.
Сердце стонет у Ростана, и подавлен он душой.
Автандил к себе поехал горделиво, без печали.
Двадцать дней в пути проводит, даже ночью мчится в дали.
Высших заповедей сердца мир раскрыл ему скрижали,
Тинатин пред ним повсюду, чьи огни его сжигали.
Прибыл он в свои владенья, и все радостно кругом,
Знать с подарками навстречу вышла бить ему челом,
Солнцеликий помнит сроки, в чужедальний путь влеком.
Счастья полны домочадцы, озарился счастьем дом.
Родовой имел он замок, всем соседям в устрашенье,
Неприступное вздымалось скал природных возвышенье.
Там три дня в охоте страстной находил он утешенье,
И позвал он Шермадина обсудить свое решенье.
Мы уж знаем Шермадина, выше речь была о нем,
Был он сверстником спаспета, кровно преданным рабом,
Но пока не знал, что витязь опален любви огнем.
Автандил ему открылся, восседая с ним вдвоем.
«Шермядин, не буду, милый, пред тобой таить стыда.
«Хоть я все свои аеянья обсуждал с тобой всегда,
«Но скрывал свои я слезы, ты не видел их следа.
«Та мне счастье возвратила, от кого была беда.
«Да, любовь сильнее смерти Тинатин зажгла во мне,
«Роза стыла, напитавшись слез, кипящих на огне.
«Я скрывал страданье сердца, оттого страдал вдвойне,
«Но она дала надежду, - видишь, счастлив я вполне.
«Мне наказ: «Узнай, где витязь и в каком живет краю.
«Как вернешься, утолю я страсть сердечную твою.
«Мужа мне не знать другого, хоть он древом будь в раю!»
«И дала мне исцеленье, чтоб утишить боль мою.
«Я, во-первых, витязь, еду завершить служений круг:
«Мы должны служить владыкам службой самых верных слуг.
«Во-вторых, во мне царица погасила пламя мук;
«Должно в трудный час не дрогнуть и не знать, что есть испуг.
«Ведь в любви патрон и отрок превзойти не могут нас.
«Потому, прошу, с вниманьем слушай мой молящий глас:
«Будешь ты владеть страною, отдавать войскам приказ.