Кое-как добравшись до дома, Аленка взяла ключ и принялась открывать навесной замок. Пес, смирно стоящий у ноги, вдруг сдавленно зарычал и протиснулся в дверь, едва она ее приоткрыла. Вспомнив незнакомца в черной коже, девушка не пошла в дом, напротив, сошла с крыльца и спряталась за дровяной навес, поглядывая на дверь. Пес вернулся, чихнул и махнул хвостом, словно показывая, что все хорошо.
Аленка вышла из своего убежища и только тут выдохнула и радостно улыбнулась, поняв, что идея завести собаку была лучшей в ее непростой жизни.
Когда подошли к домику, Никита насторожился — по улице вился легкий привкус табака и перца, самая убойная смесь для собачьего и волчьего обоняния. На всякий случай он начал принюхиваться и понял, что в домике кто-то был! Отодвинув девчонку, он ринулся внутрь и через минуту несказанно порадовался, что Аленка осталась снаружи. Волна резкого запаха сбивала с ног! Ему пришлось обернуться, чтобы не лишиться возможности чувствовать запахи. Весь домик был пропитан «Антисобакином»!
Вещи в шкафу и в сундуке явно ворошили, оставив приоткрытыми дверцы. На кухне тоже шарились. А вот ушли похоже через то самое окно, через которое менялись волки. На потемневших досках кровати остались следы волчьих лап, различимые человеческим глазом. Никита накрыл отпечатки газетой и выбрался из ловушки.
А девчонка оказалась молодцом — скрылась с глаз и даже нашла себе убежище. Волк чихнул, соображая, как быть и как вызвать подмогу, не побеспокоив Андрея. Молодая хозяйка вошла в дом, вдохнула ядреный аромат, раскашлялась до рвоты и убежала в уличный туалет. Ура! Никита без задержки рванул в баню, обернулся, снял с пояса телефон и набрал главу клана.
Отец Андрея выслушал молодого оборотня не перебивая. Потом похвалил за аккуратность и оперативность:
— Андрею ничего не говори, он занимается, незачем срывать его с места. Помощь я сейчас пришлю. Ты говорил там девчонке дрова надо напилить?
— Да, напилить и наколоть, — подтвердил парень.
— Значит я сейчас пришлю ребят, они все сделают, а пока будут шуметь, эксперт все посмотрит. Держи девочку на улице.
Разговор закончился как раз тогда, когда бледная взмокшая Аленка выползла из туалета и отправилась к бочке — умываться. Никита перекинулся и быстро подбежал к девчонке, опасаясь, что она может упасть от слабости. Похоже она и вправду не так проста, обычный человек лишь поморщился бы, да открыл окна, а девочка выглядит больной, как и сам Никита.
Аленка давно не чувствовала себя так плохо. Наверное с того самого дня, как мать влила в нее полбутылька «Боярышника», чтобы доказать, что это лекарство. Неужели ее хотели отравить? Или просто что-то искали? Так заботливые помощники все углы перебрали, лазая по комнатке с кисточкой, а больше и прятать негде. Бабуля любила чистоту и минимальное количество «пылесборников», исключение составляли только книги.
Переждав головокружение, девушка умылась, посидела на бревнышке, а потом намочила забытую кем-то косынку и пошла в дом, открывать окна и двери. Потом сходила к соседке, пожаловалась. Шебутная тетка прибежала моментально, вдохнула ядреную смесь, расчихалась и увидела, что в доме шуровали:
— Ах охальники! И лучину раскидали! И холодильник двигали! Чего только искали! Зина сроду дома денег не держала! Ух, узнаю кто тут шарил, батогом по спине пройдусь!
На сей раз шум Аленку даже успокоил. Она коротко рассказала о первом рабочем дне, показала прикупленные продукты, а Варвара тотчас вспомнила, что девчонка живет без денег и принесла ей файлик полный сторублевых купюр:
— Это вот девчонки тебе собрали, как материальную помощь на первый месяц, да еще смотри, Зинаида у Ирины молоко брала и рассчитывалась сразу за месяц вперед. Эту-то неделю никто не брал, а уже заплачено. Пойдем-ка узнаем, что там да как.
Верный пошел с ними, несмотря на ворчание женщины, что с таким крокодилом по станции ходить страшно. Идти пришлось недалеко, только свернули на соседнюю улочку и прошли пяток бревенчатых домов, укрытых палисадниками.
Ириной оказалась худощавая длинноносая женщина неопределенных лет. Не двадцать, не то тридцать, а если глянуть на полуседую прядь, выбившуюся из-под платка, то и все сорок дать можно. Она выслушала Варвару и кивнула:
— Брала Зинаида молоко и сметану иногда. По литру за раз через три дня. Оплатила весь июнь, значит я ей еще три банки должна. Приходи после вечерней дойки с чистой банкой, вот тут молоко стоять будет, а если дальше надумаешь брать, то пятьсот рублей первого числа под банкой оставляй.