Рыцарь разворачиваться не стал. Приставным шагом сдвинулся в том же направлении, не давая разорвать дистанцию, и стальной «еж» опять загудел в воздухе. К счастью, сейчас фогт бил не прицельно, а только чтоб не дать мне времени собраться и подготовиться к контратаке. Так что удар получился не сильным. Доспех выдержал.
«Гм, а похоже, что в былинах не очень-то и привирают насчет сражений витязей с разными великанами и прочими Горынычами. Судя по тому, как уверенно держится тевтонец, ему абсолютно поровну, кого на тот свет спровадить. Человека или демона…»
Ухх! Боль, как огнем, обожгла колено…
Черт! Вечная проблема боксеров. Прекрасно видя и контролируя все на верхнем уровне, постоянно забываем о ногах. Да и «утренняя звезда», скажу прямо, не тот тип оружия, с которым приятно иметь дело. Фон Ритц не сделал ни одного лишнего движения, а просто хлестнул наотмашь, используя только кисть. А утяжеленный стальной еж на конце цепи сам придал себе необходимое ускорение. Хорошо, что в удар не был вложен вес тела. Мне и без этого мало не показалось. А если прилетит со всего маху? Нет, хватит дурачиться, не на танцах…
Я сделал вид, что нога пострадала гораздо сильнее, чем на самом деле, и сильно припадая на нее, стал пятиться.
Рыцарь тут же поднял забрало и радостно заорал:
— Что, бесовское отродье?! Не нравится? Погоди, я тебя еще не так угощу. А потом свяченой водой напою. Иорданской! С самого Крещения стоит в часовне! Как тебя дожидалась!
Я молчал, тяжело сопел и продолжал неуклюже отступать. А еще опирался на дубину, как на трость.
Такое поведение явно раненого противника настолько вдохновило крестоносца, что и он решил добить меня молитвой. Впрочем, вряд ли фогт был наивен так же, как те два рыцаря, что изгоняли меня рукоятями мечей. Просто командор хорошо понимал, какую славу эта победа будет иметь в глазах братьев, и какие почести в ордене, соответственно, принесет. Мечом махать у тевтонцев многие мастера, а повергнуть посланца Преисподней силой духа и веры — это не в борщ чихнуть. Тут огромная святость нужна. Уровня Гроссмейстера, не ниже.
— In nomine Patris…
М-да, с таким голосом и слухом только демонов и изгонять. После нескольких минут речитатива в исполнении комтура Розиттен, самое упертое адское создание предпочтет по-быстрому ретироваться обратно. Уверен, все стоны и стенания грешников звучат гораздо мелодичнее, чем рыцарское исполнение молитвы. Убивать таких мартовских солистов надо. Реально невыносимо. Аж скулы сводит. Пора действовать…
План у меня нарисовался простой до неприличия. В боксе такое проворачивают, если соперник заведомо слабее, и бегать за ним по рингу нет никакого желания. Подставиться и ответить. А чтоб он решился на сближение, сначала следует раскрыться. В нынешней ситуации — изобразить слабость. Убедительно и правдоподобно.
Застонав как можно громче и жалостливее, опираясь всем весом на дубину, я опустился на «здоровое» колено, отставив «больную» ногу в сторону. Как будто она не сгибается. Еще и голову наклонил… Немного. Одним словом, картина маслом: «Враг повержен, приходи и добивай».
От такого зрелища все болельщики со стороны крестоносцев торжествующе завопили, стали улюлюкать и выкрикивать что-то оскорбительное в мой адрес. Мои, уж не знаю, как это Лису удалось, угрюмо молчали.
— Во славу Господа нашего! — торжественно изрек Конрад фон Ритц, неторопливо подошел ближе, встал в метре передо мной, широко размахнулся, словно сноп обмолачивал, и влепил мне по голове «утренней звездой».
Только хрустнуло…
Бедный Умка. Не знаю, сколько покушений ему пришлось испытать при жизни, но после смерти моего белого мишку уже раз десять убить норовили. И если бы не шлем, эта попытка вполне вероятно могла бы закончиться успехом. Окончательным…
Несмотря на прекрасную защиту, от удара моргенштерном у меня аж искры из глаз посыпались. Как при нокдауне. А фигура крестоносца сперва расплылась, а после и раздвоилась… Демонстрируя тенденцию продолжить почкование.
Но сколько бы фогтов ни стало, все они, как один, сейчас тщились освободить застрявшее в черепе медведя оружие.
Я дал себе еще пару секунд, чтоб собраться, Конраду еще разок дернуть, чтобы рыцарь потянул меня на себя, и когда это случилось, быстро перенес вес тела на отставленную ногу, освобождая дубину. Чуть-чуть приподнялся и без замаха, но вкладывая в удар силу разворачиваемого корпуса, нанес мощный удар. Метя по ногам храмовника…