Любопытно, что присланный капитан Рогульский со своими драгунами изловил до десяти помещиков, «которые разбойничали купно с своими дворовыми людьми, нападали на чужие деревни, людишек смертно били и домы жгли». Этакие бароны-разбойники местного розлива.
Да не всегда удавалось так легко победить разбойничков: в августе 1756 года спасские крестьяне проявили полное неповиновение своим монастырским властям. Для усмирения бунта был послан отряд солдат под начальством капитана Северцева. Бунтовщики не только не испугались присланной воинской команды, но смело вышли навстречу солдатам, разоружили и избили их. Понадобились более крупные силы, чтобы усмирить непокорных крестьян, некоторые из которых успели скрыться в лесах.
Особенно много лихих людей, «утеклецов», прочих «слоняющихся людей» скрывалось в глухом Шацком залессном стане, в чащобах Каргашинских лесов, севернее Зубовой Поляны. В оврагах у них были пещеры, тайные земляные «городки», остатки которых сохранились до наших дней. «Кудеяры» держали в постоянном страхе жителей лесных деревень, регулярно собирали с них дань скотом, хлебом, одеждой.
Причем, «несколько разбойников придёт к крестьянину, и станут его мучить, и живого жечь, пожитки его на возы класть, а соседи всё слышат и видят, но из дворов своих не выйдут, и соседа от разбойников никогда не выручат».
Хотя, бывало всякое!
Есть народные предания, что эти разбойники бедных никогда не трогали, а с мужиками карагшинскими они знались всегда и в село приходили иногда. Говорили обычно на мокшекс, и к мокшанам они были всегда очень добрыми. Подружатся с кем-нибудь из мужиков и придут в село человек десять. И сельский мужик с ними сидит, обедает. Дети соберутся и указывают на них: «Разбойники! Разбойники!» А домохозяин детей уговаривает: «Они пришли гостить, а не разбойники. Как ваши отцы и дядьки, обычные люди».
В селе-де они всё расспрашивали, кто как живёт. Узнают о бедных всё, в чем кто очень нуждается, и ночью принесут бедному человеку несколько мешков муки или ещё чего. Ночью вдруг застучат в окно: стук! стук! — и кричит матом: «Чего ты оставляешь муку перед домом? Пришел с мельницы и бросил! Знаешь ведь, что разбойники тут ходят. Убери!» Выйдет бедный мужик, никого нет, а четыре мешка муки стоят.
Или, к примеру, становилось им известно, что бедняк никак не заведет для детишек корову. Вдруг ночью стучат в окно: «Ах ты! Чего же дуришь? Корова из стада пришла, а он её во двор не пускает!» Выйдет мужик, а корова привязана. А иногда какому-нибудь безлошадному мужику так и лошадь пригонят, а на шее у неё бумажка прикреплена: «Никого не бойся». Откуда взяли все это добро разбойники — неизвестно, но крали не здесь, а издали привозили. И известно всем было — это уж скотина будет твоя, без опаски.
Разбойничали в этих краях всегда! Да сугубо шалили в период смут и всяческой замятни, когда центральная власть ослабевала или занималась иными, более важными для неё вопросами, чем борьба с лесным разбоем.
Последняя крупная вспышка бандитизма в окрестных лесах была в годы революции и в начале 1920-х годов. Шайки дезертиров и матерых уголовников грабили лесничества, убивали, насиловали, поджигали дома, нападали на государственные учреждения. Жили бандиты вольготно: стреляли коров, отбирали лошадей, резали овец и свиней, дочиста выгребали запасы провизии у сельских жителей.
Не стало исключением и нынешнее время…
Банда некоего «Фигуры», буквально позавчера разгромив сельскую коммуну «Авангард» и выкрав из конторы кассу, неторопливо уходила к месту своей постоянной дислокации, урочищу Бузарме, что угрюмо шумело вековыми соснами между кордонами Безявка и Сапожок.
А сержант Госбезопасности Мусягин с двумя красноармейцами внутренней охраны как раз ехал со станции Молочница на Бузарминский кордон, куда по агентурным данным подался из Зубово-Поляны разыскиваемый Саран-Ошским УНКВД бывший инструктор Обкома партии Сибирский… И нос к носу столкнулись с бандитами! Надо отдать должное сержанту ГБ — соображал он со скорострельностью своего маузера. Не вдаваясь в дискуссии, он первым же выстрелом свалил главаря, остальные же разбойнички кинулись в рассыпную. Приказав красноармейцам ловить лошадей с поклажей, храбрый чекист кинулся преследовать преступников… Да поймать местного мужика, всё одно что лису в её норе: на каждый лаз у неё отнорочек.
Заманили подлые мокшень чекиста в болотный бочаг, а сами скрылись…
— Товарищи, да проводите вы меня, ради бога, хотя бы только до дороги! Я ведь сам до Че-Ка был рузаевский деповский слесарь, в трех соснах заблудиться могу! А я вас зато на телеге до самого Каргашева потом подброшу, если вам лодка нужна! Я и лодку для вас там конфискую!