-Я повелеваю найти всех родственников князя. У нас будет славный пир! Разрушим мерзкий старый мир!
Глаза Бату-хана загорелись сладострастным безумием.
-Только одно меня страшит, когда я срублю голову последнего врага, мне некого будет убивать!
. ГЛАВА Љ 11
По случаю очередной победы монголы устроили знатное пиршество, до этого момента был спешно исполнен ритуал по сжиганию трупов воинов павших при штурме Бухары. Мертвых тел оказалось значительно больше, чем предполагалось в начале, поэтому костер оказался внушительным, для лучшего горения в него подсыпали серу и нефть. Затем началась самое приятное для Батыя действие, ритуал приема священной добычи и наказания пленников. Одна пятая часть трофеев шла джихангиру, еще одна пятая великому кагану всех монголов Угедэю, а остальную делили между воинами. Самое интересное это живая добыча. В развалинах все же смогли отыскать покрытого волдырями, в облезлой шкуре родного брата Батыя Шейбани-хана. Как жалок был едва переставляющий ноги ишак с опаленной веревкой в место хвоста. Его расколдовали тайно, чтобы не позорить кровь Чингизидов. Официально было объявлено, что брат Батыя попал в плен и был заключен в пыточные подвалы. Не смотря на лечебные и бодрящие заклинания, хан Шейбани чувствовал себя плохо. Его ожоги были смазаны жиром и маслом, а в качестве обезболивающего использовали крепкий черный кумыс. Эта жидкость, разлитая в миске горела при зажигании, синим пламенем. Первым на расправу привели Булгарского царя, не смотря на ранения, на нем висели тяжелые цепи, голый пленник еле держался, лишь уколы заточенных копий не давали ему свалится. Бату-хан надсадно прохрипел.
-Ты мерзкий мангус. Ничтожный червяк, посмел унизить моего брата! Твоя казнь будет ужасной. Мы запрем тебя в подземелье, и каждую ночь палач будет вырывать у тебя по одному зубу, и вытягивать по жилке. Ну, а в саму камеру мои воины будут справлять большую и малую нужду! И так будет, пока ты не издохнешь в муках.
Еримук поднял заплывшее от побоев с воспаленным синюшным шрамом лицо. Его опухшие глаза, вернее глаз из-за рассечения брови левое око закрылось, выражали презрение и ненависть. Можно было подумать, что это не он стоит скованным пленником перед Батыем, а наоборот это он пленил грозного джихангира.
-Твои глаза источают дерзость. Выколоть свиные зенки!
Не заметным жестом Субудай остановил нукеров.
-Не сейчас повелитель, иначе он не увидит забавного зрелища.
Следующей пленницей была, молодая лет двадцати девушка, недавно взятая в жены царица Ангелина.
Она был совершенно обнаженной, всю одежду дорогое, шитое золотом, жемчугом и алмазами платье, золоченые в драгоценных каменьях туфельки, украшения и серьги сорвали жестокие грабители, побросав в общую груду. Ее саму не изнасиловали только потому, что узнали жену царя, а значит, по обычаю она принадлежит джихангиру.
Бату-хан ткнул в пленницу покрытый запекшейся кровью палец.
-Какая она статная, груди это такие огромные жемчужины с вкрапленными розами из рубинов, а волосы пышней гривы моего коня. Эй, потанцуй конский хвост для меня!
Ангелина дрогнула, ее лицо горела со стыда, а две руки и ослепительно светлые золотые волосы безуспешно пытались сокрыть наготу, где уж танцевать.
-Давай красотка не задерживай, или ты хочешь, что бы я отдал тебя воинам - их четыреста тысяч. Ты просто лопнешь как раздавленная слоном жаба.
После таких слов, пленная царица пошатнулась, лицо стало бледнее мела. Охнув, она завалилась в обморок. Стоящие наготове опытные нукеры тут же облили нагое трясущееся тело, заранее приготовленным серебряным ведром со студеной водой. Когда Ангелина очнулась, тысячник вновь повторил приказ. Дрожа от страха, голая, униженная царица принялась исполнять местный народный танец. Ее движения были как у куклы, грудь дрожала от страха и стыда, стройные изящные ножки заплетались, трава была стоптанной копытами, слегка липкой и скользкой от пролитой крови.
-Веселей, веселей, помогите ей!
Стоящие по бокам нукеры хлестнули плетьми, вздрогнув и вскрикнув от боли, царица поскакала гораздо быстрее.
-Вот это уже лучше! Вращай резвее бедрами, ох просто кобылица. А что у нас на десерт?
Вперед вытолкали еще одну нагую невольницу. На вид ей было лет пятнадцать-шестнадцать, черные волосы были коротко острижены, а на лице красовались синяки и две глубокие царапины.
-О да это огонь баба. Где откопали!?
Стоя по правую руку тысячник прогнусавил.
-Да вот бою завалили, она сражалась как бешенная кошка. Мы думали, что это юноша, в которого вселилась тысяча мангусов и лишь крепкий удар булатной сабли, разрубив кольчугу, обнажил ее смачную грудь.
-А где славный воин, заваливший красотку.
-Его эта тигрица и зарезала. Он ею овладел, и она его кинжалом в пах!
-И правильно сделала, не чего брать чужой трах!
Бату-хан зыкнул со злобой.
-Успел гад испортить девственность, как жаль! Придется посадить нукера на кол!
Тысячник выдавил улыбочку, он уже принимал участие в разграблении пяти гаремов и знал толк в насилии.
-Нет, я думаю, не успел, вернее она уже не праздна!
-А понимаю, горячая кровь, судя по смуглой коже ее мать, женщина с востока. Наверное, знаешь эротику дивного танца, исполни, зажги пыл мучительной страсти! Меня покори, джихангир в твоей власти!
Любаша презрительно и нарочито громко фыркнула.
-Я не буду отплясывать круги перед убийцей и людоедом! Ты зверь, палач!
Бату хлопнул в ладоши.
-Повесьте ее на крюк, зацепите за ребра, пускай поймет что, значит, дерзить джихангиру.
Субудай вновь вмешался, только он один имел официальное право, закрепленное сами Чингисханом спорить и направлять Батыя.
-Лучше пускай наш шаман покажет свое умение. Ты Бэки говорил, можешь заставить пуститься в пляс даже мертвого, так поработай над этой девчонкой.
Бэки радостно заулыбался, его клыки в последнее время прибавили в длине и стали заметно острее, ногти обрели что-то общее с тигром.
-С таким удовольствием я окажу эту честь, ах такая красотка, хочу ее съесть.
Пара простых пасов и у ног Любаши закружились струйки дыма. Вот они коснулись ее голых ножек. Девчонка кричит от резкой нечеловеческой боли, и ее конечности сами приходят в движения.
-Вот так, я сам могу задавить ритм танца.
-Так пускай, и другие пленницы потанцуют, люблю массовые пляски и сабантуи.
Бэки пробурчал череду сложных заклинаний и сотни лучших, обнаженных пленниц пустились в пляс. Батый с интересом наблюдал за магическими телодвижениями. Тела многих пленниц были покрыты синяками и царапинами. Большинство уже успело, подвергнуться групповому надругательству, и видимо им было очень больно. Видно страшное напряжение фигуристых станов, золотистая кожа блестит от пота, по пышным щечкам стекают жемчужные слезинки. Как это приятно, причинять боль другому человеку - особенно женщинам. Что бы было удобнее, джихангир смотрел на ясырок с помощью трофейной увеличительной трубы.
-Чудесно! Вот эта дикарка так похожа на мою любимую жену Юлдуз, беру ее в свой гарем!
Любаша обладала острым слухом, в глазах мелькнуло подобие радости, вот тогда может быть и появится возможность рассчитаться с гнусным палачом. За день до монгольского штурма, она уединилась с юным ратником Алексеем.
-Хотя мы и не женаты, завтра сюда придут эти косматые порождения преисподней, и мы уже никогда не увидим рассвета. Я хочу подарить тебе свою невинность!
-Это грех, познать женщину вне брака! Я не хочу погибнуть, нарушив закон Христа!
-Так пускай нас, тайно повенчают!