Ханша вздрогнула, она казалась такой нежной и хрупкой.
-И ты не боишься тысяч стрел, копий и мечей! Вы на тебе и так нет живого места.
-Пустяки раны уже закрылись, ты их даже не сразу заметила. А страх, это чувство самых глупых и неполноценных людей. Мы те, кто не ведает страха.
-Я могу провести тебя как служанку. Если надеть парик, то ты такой милый и славный сойдешь за девочку!
Леопардов скрестил над головой два обнаженных легендарных меча. Его взгляд горел, дикий блеск глубоких глаз привел Юлдуз в ужас.
-Я не унижусь, что бы как гей или Керенский бежать в женском платье. Пурга еще сильна, а их слишком много, их стрелы будут сталкиваться, сбивая друг друга.
Ханша неожиданно для себя, подскочила и поцеловала юного витязя. Какой он холодный словно мраморная статуя. В ответ Леопардов заключил Юлдуз в объятия, его уста моментально нагрелись и сладострастно впились в бархатные губы. Никогда еще ханше не доводилось испытывать такого блаженства. Когда он оторвался, она была готова разреветься.
-Не уходи!
-Я иду, я пройду сквозь железо и кровь! Позабыв сколький, грязный и низменный страх!
Юлдуз ответила в такт.
- Да прибудет с тобой мир, свет, счастье, любовь! Да поможет тебе всемогущий Аллах!
Мульти-клон решительно шагнул к выходу.
Среди холодной ночи половецкий проводник Сентяк рассказывал о набегах кипчаков на уруские земли. Явно привирая, он расписывал несусветные подвиги, конный налет на Рязань, яростные стычки с русской ратью. - Я лично завалит такого огромного как медведь уруса. Копье у него толщиной с руку, а рука как круп у добротного коня. Затем пленил уруского князя, вот посмотрите этот кусок кожи, я вырезал с его спины. -Засунь его себе в... Монгол сотворил неприличный жест, джигиты лежащие вокруг костра рассмеялись, многие были пьяны или дремали. Мороз усиливался, колючая снежная пыль проникала сквозь щели, и засыпала лежащих нукеров. Из сотни здесь остались только коренные монголы и несколько наемных арабов. Сотник по уши закутался в медвежью шубу. Машинально потягивая перегонный обжигающий кумыс. Он немигающим взглядом смотрел на прыгающие по кривым веткам огоньки костра, кажется это белки и лисы носятся между стволами. Сырой воздух делал мороз еще более непереносимым. Издалека донесся дребезжащий вой волка, знакомый сигнал!
-Вон и тени появились! - прошептал громадный джигит: земляк и правая рука Тюляг-Биргена.
-Пускай десять воев залягут в засаду!- сотник поспешно дотянул крепкий кумыс, разминая плечи. Затем резко вскочил с ног готовый в любой момент, запрыгнуть на круп вороного коня. Их слишком мало для серьезной битвы. Ответный вой успокоил Тюляг-Биргена.
-Свои и с добычей!- сразу стало веселей на душе, скорей в монгольский стан.
С заснеженного бугра спускались усталые всадники. По-видимому, возвращались, получив не малую трепку. Пленный был намертво прикручен к седлу, за ним следила целая дюжина нукеров. Еще трое воинов лежали и бредили.
-Ноги, где мои ноги! Огонь адский, огонь прожигает меня, выпаривая внутренности! Воды остудить пламя! Где моя рука!
Раздавались их жалобные стоны. Сотник сжал кулаки и зарычал со злобой.
-Или добейте их! Или пускай замолкнут! Вот кипчаки слабаки не могут уметь достойно!
-Один из них чистокровный монгол.
Храбро вставил Демир.
-От кого поведешь от того и наберешься. А ну-ка развяжите пленника, а то его и не видно, одни голые пятки торчат.
Знакомая четверка братьев сняла добычу с седла и сорвала лишние веревки. Тюляг нахмурился. Пленный был мальчишкой со светлыми, как кудель волосами, в одних коротких порках, и лишь напряженные мускулы и жилы были не по годам выпуклы и рельефны, что говорило о не дюжей силе.
-Оголец! Щенок, которого едва оторвали от сучки. Кого вы притащили - вшивые обезьяны! Тоже мне пленный, молоко на губах не обсохло! Монгол нервно дернул саблей.
-Ну, врите дальше, на вас налетел разъезд урусов и покалечил троих.
-Нет десятерых, остальные семеро мертвы.
Прохрипел рослый кипчак.
Сотник подскочил, в глазах мелькнул ужас.
-Так они может, скачут сюда?!
Страх надменного монгола развеселил брата Бури.
-Да некому скакать вот он разъезд пред тобой стоит.
Взгляд монгола приобрел выражение придавленной гадюки.
-Он семерых!?!
Пленник хотя пришел в себя, на голове зияла увесистая шишка, стоял не подвижно. Загорелая кожа уже начала синеть от холода, покрываясь инеем, а рельефный пресс напрягался. Соколич силился порвать пеньковые веревки. При последних словах его лицо просияло, и он дерзко подмигнул, сотник растерялся.
Рука с плетью опустилась. Раненных сгрузили, положив на связные шубы. Подбежал мулла, опустившись рядом с изувеченным нукером, Абдул-Расул строго проговорил.
-А ну говори и повторяй что "Бог и царь царей! Слава Аллаху! Молись, ибо душа уже покидает тело!
-Ты что не сможешь их исцелить?
Мулла беспомощно развел руками.
-Я необучен искусству врачевания.
-Тогда я избавлю их от страданий. И отойди от монгола, у нас своя вера!
Сотник Тюляг-Бирген потупился, мысли были темнее ночи. Десять отборных нукеров за одного уруского огольца. И что за дьявольский народ, если такой мальчик, на вид лет тринадцать не больше так лихо воюет, а как тогда бьются взрослые?!?
Бури-бай, кратко описал маленькую битву. Сотник слушал в пол уха, губы кривилась.
-Нет, если мы приедем в лагерь, вы все должны дружно показать, что урусов было не менее тысячи, тогда и один пленник не станет для нас позором.
Демир пожал широченными плечами.
-Нам и самим не ловко, целой сотней на одного сопляка. Но это необычный урус, я участвовал во многих набегах и знаю все их тамошние навыки.
-Кто сей мангус!
-Видимо из Белого легиона! Говорят, его воины подобны шайтанам. Дай нам по тулупу за "языка".
Сотник кивнул и сощурился.
-Хочешь шубу?! А за что! Те, кто умер, полетят в армию Великого Небесного правителя. Ибо война есть насущная потребность всякого живого человека и мертвого тоже. Там они будут покорять небесные миры, а вот вам!
Монгол сжал кулак, продемонстрировав кукиш.
-Да и почему вы обобрали пленного раньше времени! Содрали сапоги, шубу, он должен быть нормальным, а не обмороженным. Так он подохнет до рассвета!
Демин смутился.
-Мы ничего не брали! Он и был такой, голый! Мангусы не чувствую холода!
Тюляг-Бирген оскалил кривую рожу.
-Может быть! Как на счет огонька. Пока пурга не затихнет гнать коней нет смысла, добросим его. Готовьте дыбу. Вы уруский знаете?
-Да все мы его знаем понемногу.
Зашумели кипчаки. Как всегда за всех ответ держал Демир.
-А мы четыре брата и Сентяк хорошо знаем. Наша мать русская ясырка, потом приняла ислам, а этот орел греб на русских галерах, а потом прислуживал попам.
Джигиты рассмеялись.
-А навоз он не возил, из-под коней не выгребал!?
Сотник, когда соорудили нукеры дыбу, достал колючую семи хвостовую плеть. И сразу ударил ребенка по голой мускулистой спине. Пунцовые полосы вздулись на посиневшей в пупырышках коже.
-Замерз урус, вот мы тебя и отогреем.
Допрос проходил скупо. Тюляг был очень зол и хотел вымесить накопленный гнев. Марк Соколич либо молчал, либо дерзил.
-Наш командир щекотал горло кинжалом вашему хану, а тебе отрежет кое-что пониже. Вы все здесь найдете могилу, вороны склюют ваши трупы.
Когда мальчика вздернули на дыбу и прокрутили связные сзади руки, ему не было особо больно, на тренировках приходилась и покруче выкручиваться, растягивая связки. Удары плеткой также не впечатлили, на спаррингах они лупились в полную силу, используя и палки и железные цепи и тяжелые нунчаки. Проводили и специальную набивку тела, ударных конечностей, все бока, руки и ноги были сиреневые, а на мальчишеской физиономии до сих пор видные следы от многочисленных не до конца сошедших синяков, на коже многочисленные едва заметные точки от уколов. Понимая, что молчание и демонстративное пренебрежение к мукам раздражает мучителей, Соколич оскалился, изобразил блаженную улыбку. Монгол гаркнул во всю глотку.