-Смотри Карлесон!
-Пантера, мы дети только по календарным меркам, какой Карлесон!?
Пантера ткнула пальцем в небо.
-Тот, у которого снесло крышу с петель!
- Крышу чаще сносит с ворот - мухомор тебе жареный в рот! - Леопардов показал розовый язычок, на нем был несколько ранок от стрел.
- Да наверху он! - поправила Пантера.
Хорошо знакомый силуэт главного шамана расплывчато чернел среди туч.
-Надоел он мне! Опять будет огоньком кидаться, и все мимо, а мы как зайцы вверх-вниз, вверх-вниз, туда-сюда, туда-сюда.
Пантера подняла вверх палец.
-Я поняла, нужна выбивалка!
-Чего!
-Ну, а как против Карлесона боролись!
-Я не читал это сказку, это не военный учебник.
-Не ладно, проволокой его. Даже если амулеты его и защитят, проволока его прикрутит и не даст колдовать.
-Гениально! Хотя на аркан он не ловится!
Пантера вздернула ресницы.
-Вот именно проволока. Золотая цепь из любовных чар. А теперь побегаем.
Бэки на сей раз был не особенно настойчив, промазав пару-тройку раз жирный шаман развернулся и ушел в высоту.
-Что быстро у "Карлесона" заглох мотор!
-Нужен крепкий кумыс для дозаправки!
Леопардов отломал ветку и швырнул вдогонку.
-Боится нас! Повернул педераст!
Пантера оскалила зубки, дальнейший путь был быстр и спокоен. Леопардов, правда, сохранял настороженность.
-"Карлесон" улетел, но он обещал вернуться!
-Вернуться, чтоб загнуться!
Азазель показала кукиш.
Лишь у лагеря, одни заметили движение, некий плач. Несколько тысяч воинов стояли хмурой толпой.
-Вы чего такие! Или победа вам не в радость?
Богатырь Балдак поднял голову, низкий голос казался замогильным стоном.
-Князь Федор умер. Стрела в горле.
Леопардов подскочил, одним махом подбежав к гробу. Пантера подошла, подчеркнуто спокойной походкой. Мульти-клон самец выдернул стрелку.
-Смотри Пантера, она очень странная, небольшая, но тяжелая из легированной стали, смоченная растительным ядом.
-Верно Лео! Сталь вылита волнами в форме змейки. Напоминаем рисунок на японских мечах - катана, но гораздо сложнее.
Леопардов нахмурился.
-Ниндзя! Наемники?!
-Не исключено. В Японии есть своя магия, и самые лучшие профессиональные убийцы. Их тренируют с раннего детства из поколения в поколение, к стати жестокие методы подготовки Белого Легиона - лучшей части Белой армии мы у них переняли.
-Чем больше врагов, тем краше война! Бросать меньше слов, война не игра! Иван Леопардов, вдруг захотел затянуться самокруткой. "Дикая мысль, табак лишь разрушает живые клетки". Может урусы потому такие здоровые вои, что еще не успели обрасти вредными современными привычками.
. ГЛАВА Љ 21.
Красно-желтый шатер с золотым драконом на макушке, был восстановлен и вновь возвысился над монгольским станом. В шатре пировали и проводили совещания, обычно совмещая обильное возлияние арзы, хорзы, кумыса, медовых и спиртовых напитков с обсуждением важных вопросов. В последней стычке тумен "непобедимых" понес такие большие потери, что нуждался в срочном пополнении. Обычно, в этот самый престижный отряд брали лучших воинов из других туменов. Но Батый, во-первых, хотел, что бы рядом с ним было побольше коренных монголов, а во-вторых, стремился ослабить надменного Гуюк-хана.
-Я джихангир целой вселенной. И как верховный командир всех монгольских войск, повелеваю! Изъять из трех прибывших туменов шесть тысяч воинов.
-Нет, никогда.
Гуюк вскочил, вытянувшись тетивой.
-За не подчинение приказам джихангира в условиях войны полагается смерть!
-Руки коротки!
Гуюк выхватил саблю. Кюлькан-хан потянулся к громадной секире. Наследник верховного кагана шипел.
-Меня назначил командиром сам верховный великий каган всех монголов Угедэй. А если ты в силу своей глупости потерял половину своей охраны, то тебя надо судить.
Царевичи и даже часть темников зашумела. Серия тяжелых, хотя и не столь невосполнимых для громадной армии потерь, в последнее время поколебала авторитет Бату-хана. Субудай понял, что пора разрядить обстановку.
Его низкий раскатистый голос, обладал способностью охлаждать самые горячие головы.
-Хватит, к нынешним утратам не хватало еще своими руками обагрить землю священной монгольской кровью. Давайте бравые батыры выйдем перед тремя туменами Гуюк-хана и объявим - пускай, кто хочет, вступает в тумен "непобедимых". А убывших бойцов, мы заменим добровольцами из других туменов.
Гуюк-хан попытался возразить, но Субудая поддержали другие темники.
-Джихангир не может лишить тебя права командовать, туменами отданными в твои руки Верховным каганом и Великим Императором всех монголов, но ни кто пока он джихангир никто не может лишить его права, перетасовывать кадровый состав своих армий.
Лицо Гуюка стало серым.
-Мой отец очень скоро лишит тебя поста джихангира!
-Нет у него такого права. Его может сместить только великий сабантуй всех командиров и монгольских ханов.
Темник Бурундай был помилован Батыем по мудрому совету Субудай-Багатура и наиболее рьяно защищал наследника рода Джучи.
"Бешеные" Субудая стояли наготове. Джебэ один из великой четверки лучших командиров Чингиз-хана демонстративно достал внушительный лук, его меткость была легендарной.
-Гуюк-хан, забыл заветы нашего деда. Он повторяет ошибку, которую допустили урусы на Калке, их было пятьдесят тысяч, а нас тридцать. Но русская армия была разделена на четыре части, четырьмя князьями. Да простит нас Император Угедэй!
Угрожающее движение неожиданно подействовало, Гуюк понял, что можно и не выйти живым из шатра, тем более что практически все темники ставленники Субудая и, они были, разумеется, на стороне Бату-хана.
Замена прошла легко, добровольцев желающих вступить в самый могучий тумен было гораздо больше чем нужно. Субудай-Багатур постарался таким образом произвести замену, что бы под командование у Гуюка осталось как можно меньше коренных монголов. Наследник кагана, орал требовал себе как можно более сильных воинов из других туменов. А заодно пытался превысить боевой лимит. Перебранка затянулась, утомив и вымотав всех. Батый вернулся в шатер, под копытами коня хрустела ледяная корка. Только глядя на подаренного жеребца джихангир смог успокоится. Диковинная шкура была не просто вороной масти, она напоминала зимнее море, а грива курилась серебряным в искорках дымом.
-Кони это величайшая ценность. Как бы мне хотелось стать богом и обратить всех людей в златогривых коней! Хотя и серебро мне по нраву. Бату-хан ласково как любимую девушку погладил бархатную гриву, зарывшись в нее лицом, вдыхая пряный терпкий запах. Всю ночь ему снились кошмары, а в довершение ко всему, задул студеный режущий ветер, гоня горы окаменелого инея. Ближе к утру вихрь стал ураганом, свалив роскошный кроваво-золотистый шатер хана, и повалил на громадный костер. Слуги в панике носились, стремясь прикрыть драгоценные вещи и золотой в камушках трон. Ярко расцвеченный драгоценностями павлин поднялся в воздух, он был довольно легок и пустотел, махнул крыльями, подхваченный воздушными потоками унеся в степь. Юрты засыпались по верху сугробами, многие воины и даже часовые зарылись в снег, свернувшись сурками.
Субудай с трудом выбрался из-под завала.
-Шаману урусов накликают на нас беду. Я думаю сейчас, белые мангусы снова ужалят.
Опытный Субудай оказался прав. Пантера бегом умчалась в Рязань, а Леопардов, с группой наиболее подготовленных воинов вновь ударил по лагерю. Ураган мешал, эффективному применению стрелкового оружия, и позволил практически избежать потерь. Правда, укол был почти булавочным, бомбы и огонь закончились, а одними мечами и ядовитыми иглами слишком много не уничтожишь. Когда рассвело и ураган под утих, монголы повылезали из сугробов, согреваясь крепкой хорзой. Еды было мало, воины роптали, все ждали приказа выступать, а многие хотели назад в степь подальше от адских лесов. Бату-хан шествовал в роскошной шубе из уссурийского тигра-альбиноса, с горностаевым воротником. Ему подвели вороного коня, и он ускакал, в сторону белой юрты. Субудай спокойно убеждал джихангира, Батый энергично возражал.