Батый поклонился с достоинством как равный перед равными. Онгононы ответили вежливыми кивками, каждый из них был огромен как слон, вставший на дыбы, и в месте с тем казалось, что они ничего не весили.
-Я очень рад вас видеть, ешьте и пейте почетные гости.
Слуги поспешно потащили яства. Онгонон с тигровой головой отрицательно щелкнул когтистой лапой.
-Еда нужна смертным. Ты вызвал нас, что бы попросить помощи в борьбе с уруским народом?!
Дух произнес это скорее утвердительным, чем вопросительным тоном.
-Да именно, но не совсем народом, а с двумя бесами, что день и ночь терзают меня и мою армию.
Онгонон с лошадиной головой ответил, его голос напоминал грохот снаряда и ржание тысячи жеребцов.
-Задуманный тобой поход будет тяжелым и многотрудным. Бородатые урусы и белые мангусы - порождение могучих сил, если делать ставку только на меч и стрелы, то погибнет вся армия.
Смахивающий на коня онгонон замолчал, громовым, но писклявым голосом заговорил онгонон с головой крысы.
-Без молитв и жертв нельзя воевать с урусами, нужно принести в жертву, девять сот девяносто девять животных - коней, быков, баранов, коз выбирая только черных без единого пятнышка.
-А первым должен быть зарезан черный конь, подаренный князем Рязани.
Фразу закончил онгонон с головой дракона, его слова дышали жаром.
Батый зажмурил узкие глаза, голос джихангира хрипел.
-Это не легкая жертва, но я готов на нее, если здесь появятся отрезанные головы Пантеры и Леопардова. Или нет лучше живыми, но в магических цепях, которые нельзя снять, мы повергнем их самым жестоким пыткам!
Онгонон со змеиной головой прошипел с ужасающим свистом.
-Эти двое не простые смертные, они пришли из другого мира. Их здесь как бы и нет. Мы духи высшего порядка, можем все, и убить их тоже, но тогда сдвинется ось мироздания, и последствия будут такие...
-Что никто не сможет предсказать итог! Даже мы!
Прокукарекал онгонон с петушиной головой.
-Однако какой смысл, нам джихангир идти на жертвы, если это грифон с гребнем не видит дальше своего носа!
Громадный Пэта рассмеялся, фашистский символ колыхнулся, драгоценные камни отражали сияние могущественнейших духов. Семерка со злобой уставилась на шикарного рыцаря. Батый понял, что вот-вот вспыхнет сора. По древним преданиям, онгононы способны сжигать целые города, обращая в пепел неисчислимые армии. Надо разрядить обстановку, но при этом показать свою власть.
-Хаджи-Рахим!
Факих робко поднялся.
-Искендер Двурогий, что он искал, может тучные пастбища?
-Армии врагов! Только войска противника! Бросаясь на них с яростью льва!
-А коня берег?
-Буцефала вороного всегда возил с собой, даже основав в его честь город.
-А ты Субудай что думаешь, надо отступить к Синему морю или...
Одноглазый полководец, метнул в стену кинжал, не известно как проникшая зимой в шатер бабочка замерла пронзенная клинком.
-Армия голодает, кони тощают. Потери растут, надо идти, вперед убивая урусов. В городах мы откормим и коней и людей. Когда мы захватим Рязань на вороном коне, ты проскачешь по поверженным и пленным князьям, за одно и прокатишь вдову Евпраксию. В шатре мы ее утешим.
По рядам ханов пронесся похотливый смешок.
-А когда возьмем Владимир, то принесем все жертвы, употребив в дело русский скот. А вы как истинные патриоты уймете метели, и обнажите дыханьем снега. А вашей шаманке мы дадим свиную тушу или две даже из числа подаренных урусами.
Вновь заговорил дух с головой тигра.
-Я слышу слова не сосунков, а воинов Сульдэ! А посему благословляем ваш поход, сила и магия будет и далее покровительствовать тебе. А эти несчастные дети, что так сильно тебя испугали, еще повисят нагие на дыбе.
Вся семерка рассмеялась, шатер покачнулся, едва устояв от сотрясения.
-И все же мы видим, тебя так и тянет подложить нашей главной посреднице свинью!
Онгононы самодовольно расхохотались и растворились в воздухе, в ноздри ударил крепкий запах селитры и серы.
-Что изменилось!
Керинкей-Задан рассмеялась от такого хохота мурашки ползли по телу. Зубы колдуньи заметно подросли, она подпрыгнула до самого верха роскошной юрты, звонко ударив в бубен.
Все узнаешь, когда будет туго.
Силы тьмы, что за мною растут и растут!
Опадет как волна в поле вьюга,
А несчастных урусов монголы сметут.
Боги - высшие духи сильны,
Но они помогают не слабым.
Если вы Чингисхану верны,
Мировую создайте державу!
Даже магии нужен меч острый с стрелой.
Больше крови пролейте на радость Сульдэ!
Убивай! Убивай! Мир тогда будет твой!
И падет на колени весь род на Земле!
Военачальники переглянулись, веселые искорки зажглись в глазах.
-Завтра и мы выступаем! Войско девяносто девятью потоками вторгнется в уруские земли. Посмотрите на моего коня, у него белая звезда на лбу, он принесет мне удачу. А моего прежнего коня Аркиана, отвести к синему морю. Здесь для арабского жеребца слишком холодно, на нем я поскачу к Царьграду и назову, сей град Аркиан-сарай! А Киев, будет назван Буцехан-сарай, в честь моего... Джихангир погладил гриву дареному жеребцу. - Отныне имя твое Буцехан, потому что я так сказал! Хватайте пленных и проложите дорогу таранам и катапультам. Рязань - трепещи, на твоем месте я вырою море! - И все же. Субудай-Багатур тряхнул седой гривой. - Издай повеление, тому князю что сдастся и перейдет на нашу сторону, будет не только сохранена жизнь и богатства, но он получит еще большую власть и земли. Так поступал твой дед! - Хорошо! Когда победим мы, то разберемся с предателями! За ноги и руки привяжем, а кони разорвут вонючие тела изменников! Да святиться имя Чингисхана! Последовал выразительный взмах плеткой.
Проходили дни, а от княжеского посольства все не было вестей. В Рязани встревожились не на шутку. "Что с послами? Договорились ли с татарами? Будет ли война?" Особенно паниковала княгиня Евпрасеюшка, в богатом тереме ей не хватало места. - Зачем я его опустила! Права была святая Азазель, не надо было ему ехать! Жаль, что я не поехала с ним смягчила бы сердца степного владыки. Замерев, как мраморная статуя, часами просиживала она у окна, застывший взгляд прилип к дороге, нервно реагируя на любое движение. Но всякий раз это были не долгожданные послы. В довершение всех неприятностей, "святая" Азазель Пантера практически перестала ее навещать - город день и ночь готовился к обороне. Глаза у греческой царевны затуманились, бледное лицо залилось слезами. - Ну, девочка, зачем ты так убиваешься - нянька тревожно покачала головой. - Посольские дела в один день не решаются! А вот приедет твой муж и ввалит нам по первое число! Не уберегли жену, отощала! /Евпраксия чуть ли не плача произнесла. - Сердце женское не обманешь! Чую беду страшную! Выдела сон, огромный кречет заслонил солнце, погрузив во мрак всю русскую землю, а с неба капали огромные кровавые пятна. Заливали леса, поля, превращаясь в черные жгучие потоки. И в них тонули женщины, дети, старики! Отчаянно молили о помощи, на глазах превращаясь в скелеты. Глянула на свои руки, и вместо пальцев костяшки. Так я в крике проснулась, голова раскалывается! О Боже не приведи Всевышний выдержать такие испытания!
- Тише милая! Страх, то какой. Нянька испугано перекрестилась, и спешно ставила свечки каждой из многочисленных икон.
Княгиня в тревоге носилась по хоромам и что бы развеяться, отогнать злые мысли, залетела в гридницу. Оттуда раздавались, крики шел спор. Собрание отдалено напоминало попойку, совмещенную с малополезной перебранкой.
Старейший по летам князь, говорил раскатистым голосом.
-Надо разослать послов с богатыми дарами, во все большие города Руси. Соберем всех князей, подымем народ и как во времена Мономаха, так ввалим!