Но чем больше пренебрежение, тем сильней выбивает почву из под ног неожиданная опасность и прыть того, над кем ты самодовольно насмехался.
Так что, не стоило удивляться, что Дарк заявился расследовать обстоятельства своей гибели без серьёзной мины. Для молодого дворянина было очень важно продемонстрировать, что ореол загадочности, что окружал его предыдущую смерть, не вызывает у жертвы оторопи, не кажется ему причиной для беспокойства: иначе стал бы он появляться на публике в скрипучих кожаных штанах, да в пятнистой чёрно-белой распахнутой шубе на босый торс? И не важно, что этот кричащий образ требовал некромагического вмешательства, чтобы примеривший его наследник рода Маллой не околел.
Сопровождение воскресшего из мёртвых дворянина было заметно менее колоритным.
Рослый флегматичный громила Гало Ллорко умудрялся не привлекать много внимания даже несмотря на внушительные габариты. Его вполне устраивала роль этакой подвижной мебели, которая время от времени пускает в дело тяжёлые кулаки и боевую магию. Главное, чтобы не мешали исстреблять все запасы съестного в пределах досягаемости. От этого увлечения его не было способно отвратить ничто на свете: даже сейчас этот бугай держал в руках бумажный пакет с сочными жирными пончиками. Благо, желудок у «номера три» был способен переварить всё, что угодно без дополнительной помощи от специалиста, а все набранные калории мгновенно улетали в трубу, благодаря фанатичным тренировкам и требовательной корсиканской магической школе.
Второй сопровождающий был размерами поменьше, но, всё же, поприметней. Не будь рядом Даркена, этот молодой человек вполне мог бы стать центром всеобщего внимания, а так оставался слишком уж бледен на фоне главного повесы всея УСиМ. Уж слишком рафинированным был образ Лукана Кучеры на фоне яркой индивидуальности потомка рода Маллой. Разве может лёгкая, явно нарочитая, небрежность в одежде соперничать с кричащим броским стилем «номера один»?
А ещё, ни у кого из сопровождения Дарка не было личного магически изменённого молодого, но уже достаточно сильного и чрезмерно умного совёнка, что вцепившись когтями в плечо, раскинул бы крылья и закинул голову назад, разинув клюв, дабы подражать позе и жестикуляции хозяина.
Впрочем, несмотря на откровенно шутовское поведение, юный пан Маллой был весьма и весьма серьёзен. Об этом даже не говорил, кричал сложный в исполнении костяной, со вставками драгоценных металлов, меч за спиной. Его широкое длинное лезвие с односторонней заточкой по неизведанной причине выделялось сегментированностью, а эфес был утяжелён несколькими рычажками различной длины да набором шестерней. Выглядело оно, конечно, настолько же непрактично, насколько и пафосно. Впрочем, сын ректора был известен своей нежной любовью к вычурному, откровенно побрякушечному, оружию, а его предыдущие подвиги, как на спортивных соревнованиях, так и в реальных боях, не позволяли сомневаться в умении этого молодого человека грамотно использовать все преимущества этих дорогостоящих смертоносных игрушек.
Тем не менее, размеры игрушки имели значение: столь тяжёлое вооружение люди не брали с собой, ежели собирались шататься праздно. Лишь когда были готовы в любую секунду применить его в ход. Иначе это было бы банально неудобно.
Даркен несколько секунд стоял в картинной позе, прислушиваясь к тому, как затихает глуховатое эхо его голоса, отражённого от безликих фасадов домов, а затем медленно опустил руки и спрятал их в карманах шубы. Его ручная птица за неимением карманов просто и без изысков сложила крылья.
— По мне — громко сказано, — высказал своё мнение Лукан, не отвлекаясь от разглядывания округи. — Я бы не назвал приключением довольно рутинный поход в морг, расположенный… в таком сереньком и скучном райончике.
Как и многие некромаги, пан Кучера большую часть жизни прожил в мире богатства и излишеств. Причём в данном конкретном случае это утверждение стоило возвести в квадрат, ведь нувориши традиционно выделялись своей любовью к красивой жизни даже на фоне потомственной шляхты, для которой умение хорошо понтоваться перед окружающими нередко было отличным инструментом создания дутой репутации и, как следствие, залогом выживания. Те, кто, подобно отцу Лукана, ворвался в высший свет из мира черни, обожали ослепительно сиять в попытках доказать дворянству, что человек низкого происхождения может быть равен представителям их привычного круга общения, если уж не лучше их всех.