Даркен обернулся. В отличие от него, сестрица не думала разыскивать боевое облачение и предпочла привычное пышное платье. На сей раз нежно-голубое. С искусственными цветами на поясе и левом плече.
Лично сам “номер один” считал, что Гиацинт в своём воздушном женственном наряде средь высоких комнат дворца смотрелась много удачней, чем он. Возможно, всё воспринималось бы иначе, блести доспех некромага металлом и златом. Но нет. Ночная мгла была ему цветом, да и дизайн вызывал скорей ассоциации с защитным обмундированием спецназовца, а не с облачением рыцаря без страха и упрёка. Даже здоровущий меч с магическим движком за спиной не спасал положения.
Какая нелепость.
— Думаю, лучше было выбрать камзол или неброскую классику, — поморщился Даркен.
И спустя секунду обнаружил пред собой невысокую фигуру розовоглазого ёжика. Девушка мягко и заботливо оправляла ремни на доспехе “номера один”, как оправляла бы галстук, заявись некромаг в наряде, менее кричащем.
— Ой, расслабься ты, — тепло улыбнулась Ёлко. — Не думала, что хоть раз увижу, как ты мандражируешь. Всегда такой уверенный, а тут…
— А тут многое стоит на кону, — поджал губы молодой человек. — Мне надо убедить кучку самовлюблённой шляхты на время отложить внутреннюю грызню и обратиться против внешнего врага. Ты сама не раз говорила, что мой род не любят. Сколь многие осознают серьёзность положения и решат прийти на помощь, а не начнут со злорадной лыбой смотреть, как я плескаюсь в навозе, да тайно и не очень тешить надежды, что я всё же утону?
— Ну так потому ты и облачён в доспехи. Чтобы показать, что ты готов биться. И если потребуется: против них, — “номер два” на секунду встала на цыпочки, чтобы клюнуть молодого человека в подбородок. — Кроме того, в броне ты выглядишь так, что можешь быть уверен: как минимум женская часть собрания станет мечтать не о том, чтобы тебе насолить. Ты же знаешь: секс продаёт. А в связи с последними событиями, катализатором которых послужила слечна Глашек, многие мужчины отбыли из страны, чтобы спешно провести важные переговоры. В Праге остались преимущественно женщины и молодняк.
Слова любимой не могли не повлиять на Даркена самым предсказуемым образом. Губы некромага тронула сальная улыбочка, а руки его легли на тонкий стан слечны Каппек.
— Вот, значит, как? Хочешь сорвать с меня доспехи?
— Мужчина в доспехах сам что угодно с кого угодно сорвёт, — подмигнула аналитик. — Кроме того, я ничуть не сомневаюсь в том, что речь твоя будет пламенной. Ты способен поваренную книгу зачитать так, что заслушаешься. Что уж говорить о хорошо подготовленных импровизациях?
— За подготовку я должен поблагодарить тебя, — молодой человек чуть подался вперёд, навстречу к лику возлюбленной.
— Да брось. Это всего лишь тезисы, — двумя пальчиками она коснулась щеки “номера один” и надавила, вынуждая того отвернуться. — И вообще, не отвлекайся. Они ждут. Сам понимаешь, сколь многое сейчас от тебя зависит.
— Я их всех ненавижу, — честно проворчал Даркен и нехотя отцепился от девичьего стана.
Сегодня ночью “номер один” спал, как убитый, повесив допрос и составление дальнейших планов на подчинённых. Конечно, очень хотелось бы во всём поучаствовать лично, но организм сказал решительное “нет” и попросту отрубился. И даже несмотря на крепкие объятия Гатеи-ключницы, сын рода Маллой не чувствовал себя хотя бы минимально отдохнувшим.
Юный некромаг тяжёлой поступью подошёл к двери гостевых покоев, сделал медленный глубокий вдох, а затем осклабился, зло и хищно.
— Я даже не знаю, чего я хочу больше: чтобы они меня послушали и помогли, или чтобы дали мне достойный повод убить всех и каждого.
Звонкий хлопок в ладоши за спиной был лишь предвестником громкого весёлого выкрика сестрицы.
— Вот это настрой! Вот это я понимаю! Вот это мой родной братец! Давай, задай им, Даркен!
И слова сии упали на благодатную почву.
Молодой человек издал злобный рык и от души пнул ногой створку, попросту выламывая в один удар замок.
— Ох, держите меня Семеро! Сын рода Маллой идёт!
2.
Бледная девичья кисть надавила на дверную ручку и аккуратно потянула её на себя.
Помещение, открывшееся взору девичьих очей цвета глубокого моря словно бы намеренно создавалось для нанесения массированного удара по всем центрам ностальгии. Эстетика “Совка” была крайне близка Броне. А кабинет посла ЕССР этой эстетикой пропитался до последней заклёпочки. Не той её версией, что дышит старостью и пылью. Не духом динозавров, на тушах которых десятки лет паразитирует молодое государство, не способное выделить денег на обновление необходимых для собственного функционирования зданий. Нет. За ближайшим аналогом данной эстетики жителю того молодого государства пришлось бы лезть в фильмы эпохи, когда каждый из тех динозавров был ещё юн, и в его помещениях пахло не затхлостью и прахом, а свежей краской и печеньками.
Разумеется, европейская версия Советского Союза в XXI веке не думала копировать тот стиль под чистую. Однако её стилистика стояла на тех же китах. Практичность, минималистичность, строгость прямых линий и редкие вкрапления той версии пышности, что вошла в моду во времена эпохи ренессанса.
К примеру, рамка вокруг портрета вождя, расположившегося строго за спинкой кресла посла и на метр выше, чтобы запечатлённому на холсте мужчине со стильными тонкими усиками было удобней смотреть чрез плечо столь высокопоставленному подчинённому. Эта рамка являлась отличной иллюстрацией означенной пышности: толстая, витая, блестящая яркой позолотой.
Рамка приковывала к себе взгляд, словно бы подчёркивая, как же всё, что окружает советского лидера, на самом деле ничтожно в сравнении с величием генерального секретаря ЕССР.
Против воли Броня довольно улыбнулась.
— Чуи… мы дома.
Осторожно, стараясь не шуметь лишний раз, некромагичка скользнула внутрь. Однако сие — не осторожность напуганного кролика, но осторожность змеи, не желающей обратить на себя внимание добычи раньше времени.
Поступь Лешей была лёгкой. Неслышимой. Особенно на фоне громкого наглого решительного стука оружия свиты: что трость Виктора, что меч Меца звонко чеканили каждый шаг боевито настроенных некромагов.
Они, воспитанные в рамках неофеодальной морали, делали всё от них зависящее, чтобы фигура госпожи выглядела наиболее могущественной и внушительной на фоне буднично сидящего за компьютером посла в неброском военном кителе.
Мужчина не казался впечатлённым тем представлением, которое устроила ворвавшаяся в его обитель молодёжь. Всем своим видом он показывал, что за свои сорок лет жизни уж насмотрелся перфомансов и повнушительней, чем громкое бряцанье оружием какой-то студентоты, ещё даже полноценного диплома не получившей.
Впрочем, саму Броню бряцанье оружием также мало волновало.
— Товарищ Пендлтон? — обратилась некромагичка к послу, словно бы желая убедиться, что зашла в правильный кабинет.
— Слечна Глашек? — вторил ей мужчина и, получив невербальное подтверждение, поднялся с места, чтобы жестом указать на свободное кресло чуть в стороне от рабочего стола. — Присаживайтесь, пожалуйста. Если честно, я был немало польщён, когда услышал, что вы желаете встретиться со мной. Приятно познакомиться с вами лично. Жаль, не удалось сделать этого на королевском приёме. Ну и наделали вы тогда шуму…
— То ли ещё будет, — совершенно серьёзно ответила Броня, делая паузу лишь чтобы воспользоваться предложением присесть. — Нельзя избежать грохота, когда пытаешься перевернуть мир.
Девушка небрежно закинула ногу на ногу. Разумеется, оно выглядело крайне завораживающе, с учётом того, как чёрные капри подчёркивали изящество фигуры. Однако Лешая держала в голове совершенно другие аспекты данной позы: в первую очередь, её демонстративную закрытость.
Пендлтон придал своему лику наиболее доброжелательное выражение.
— У вас крайне амбициозные планы, и высказываете вы их весьма громко.