Казалось бы, Даркен не в первый раз занимался планированием боевой операции. Некоторые аспекты военного ремесла, несмотря на довольно худенькую практику уже не вызывали никаких трудностей. Более не требовалось напоминать себе отдельно подсчитать вероятный сопутствующий ущерб, да и правовые проблемы вооружённого столкновения перестали быть в новинку.
Но даже несмотря на всё вышесказанное, несмотря на некоторую монотонность вопроса подготовки к грядущей схватке, его не удавалось в полной мере рутинифицировать.
Можно сколь угодно плохо относиться к рутине, как к явлению. Но если иначе никак, то уж лучше ощущать сонливость и скуку, чем беспокойство и страх. Несомненно ужасно, что нечто разрушительное и ломающее жизни становится обыденностью, но таковы защитные свойства психики: не можешь повлиять на события — измени отношения к ним.
И, нет, осознание того, что дело правое, ничуть не помогало. Даже напротив. Ибо не имелось возможности полностью избежать потерь. Лишь увеличить шансы на выживание каждого отдельного человека.
Но самое главное, что отступать было некуда. Буквально.
Это битва, от которой нельзя отказаться. Битва, в которой не получится ничего выиграть. Лишь уберечь какую-то часть того, к чему ты привык. Того, что тебе дорого.
Богемия начала рассыпаться. Первые трещины пошли по ней, мелкое крошево сыпалось с потолка и оседало на волосах, а местное дворянство с упорством, достойным лучшего применения, продолжало смахивать пыль с головы и жаловаться на перхоть.
Работа немного помогала отвлечься от тяжких дум. Задача перед ковеном рыцарей плюшевого енота Тимки стояла не самая простая, а недостаток информации лишь всё усложнял. Даже имея на руках свидетельства перебежчика Праведного, показания допрошенных пленников, доступ к открытым планам зданий и данным советской разведки, не удавалось составить полной картины того, что же, всё-таки, ждёт штурмовую группу в отеле “Сметана”.
По хорошему бы выждать некоторое время, изучить всё получше, навести мосты, наладить связи. И ударить в рамках операции, спланированной буквально по шагам, по секундам. Но вот только данный сценарий несомненно проигрышный. Каждый день, даже каждый час промедления могли стоить крайне дорого. В конце концов, нет никаких гарантий, что формула для срыва массовых мутаций, состряпанная на коленке, будет запущена вовремя. Что если соглядатаи, выставленные родом Маллой, упустят момент начала обращения? Что если связь засбоит?
Даже если заражённые и застрянут на полпути между человеком и агрессивной машиной для убийства, ущерб будет нанесён: излечить подобное смогут лишь некромаги. А тех, кто готов и может заняться исцелением челяди, явно недостаточно, чтобы в кратчайшие сроки осилить столь мощный поток пациентов.
Потому телефон Даркена практически не умолкал. Пару раз по запаре юный дворянин даже набрал номер Глашек, хотя, казалось бы, проще сделать пару шагов и зайти в кабинет, где занудка трудилась на пару со слечной Каппек.
Ёлко и Броня шустро нашли общий язык. Человек, впервые увидевший девушек за работой и не догадался бы, что меж этими девицами нет истории отношений длиной в пару лет. Казалось, будто змеюка и ёжик уже давно знакомы.
Даркен аж залюбовался на эту картину. Так и застыл, привалившись к дверной коробке плечом.
Вот розовоглазая цундерка подушечкой большого пальца вжала в кнопку разрыва соединения и, не убирая трубки от уха, скороговоркой доложилась об успехах напарнице:
— Есть! Не сорвалось с крючка: Шпоркове не успели подчистить за собой старые теневые схемы. Потоки между “Кампричикосами” и доверенными лицами Кристофа подтвердились. Не думаю, что это напрямую связано с деятельностью Сковронских — скорей, просто бизнес…
— Не важно! — вскинула руку Броня, даже не отрывая взгляда от монитора. — Вали всё в одну кучу. Организуй утечку всего, что может хоть немного дискредитировать этих курв, а затем выкатывай официальную претензию. Нам не надо, чтобы хоть что-то подтвердилось. Нам надо лишь, чтобы Шпоркове понимали: противодействие Маллоям будет равно признанию вины, и им выгодней обрубить любые дискредитирующие связи, а не мешать нашим планам.
Ёлко ответила не сразу. Где-то через секунду. Да, это не очень долго. Но не когда девочки тарахтят на скоростях, сравнимых с пулемётными.
— Тогда в будущем будет сложно притянуть Кристофа законно. Он не дурак, чтобы два раза допускать одну и ту же ошибку. Вычистит все хвосты так, что даже малейшего обрубка не останется.
— Не факт, что через полгода законность будет волновать хоть кого-то в Богемии, — аргументы Каппек даже не заставили Броню задуматься: зануда-перестраховщица очевидно уже успела отработать данный сценарий. — Зыбкая опора. Нечего на неё полагаться. Не стоит она потери локального преимущества.
— Бенэ! — отозвалась Ёла и тут же набрала номер одного из подчинённых.
Девочки работали. И Даркену стоило бы. Отдохнул пять секунд, перевёл дыхание, ну и ладушки!
Молодой человек своровал тарталетку с подноса пробегавшей мимо молоденькой служаночки и, отойдя чуть подальше от кабинета, ткнул в телефонной книге в строчку, озаглавленную как “Отец”.
Ждать соединения пришлось недолго.
— Да, сын? — тихо и расслабленно произнёс Ришард Маллой.
Его степенность резко контрастировала с атмосферой спешки, царившей в усадьбе ректора.
— Как там дела в Посполитой? — спросил Даркен. — Всё по плану? Я могу свободно агрессивничать?
Динамик телефона донёс до молодого человека снисходительную усмешку.
— Так-так-так. Сомневаешься в моей профессиональной пригодности?
Юный некромаг нахмурился.
— Перестраховываюсь. Не хотелось бы пасть жертвой излишней самоуверенности.
Пару секунд в трубка не издавала ни звука. Даркен без труда смог представить, как на губах отца появляется едва заметная, и то, если знать, куда смотреть, одобрительная улыбка.
— На деле, вся моя деятельность здесь вторична по отношению к тому, что творится в ЕССР и Богемии. И мне будет намного проще работать, если тебе, мой сын, удастся найти неопровержимые доказательства внешнего вмешательства во внутренние дела нашей страны. Если же окажется, что за всем стоят русские — так то вовсе будет подарок судьбы.
Юный некромаг прикрыл глаза в задумчивости. А есть ли какая-нибудь возможность натянуть двуглавого орла на деятельность карфагенянина? Да ещё и так, чтобы это было “неопровержимо”? В принципе, если добраться до свидетельств участия ЕССР и подправить то тут, то там пару циферок, адресов и имён, дезинформация может выйти если уж не годная, то, как минимум, сбивающая с толку.
А уж присутствие краснопёрых, как эффективной контрмеры даже неуклюжую подделку сделает убедительней. Разумеется, опытных интриганов оно не обманет, но, кажется, с учётом обстоятельств, важней не столько убедительность, сколь уверенность авторитетных людей в том, что они говорят и делают, а также громкость речей.
Действовать надо быстро, а когда уже постфактум кто-то начнёт разбираться — будет слишком поздно что-то менять.
— Если есть какие-то сведения, которые могут указать виновника — я их найду, отец, — тихо, спокойно, уверенно произнёс молодой человек. — Любопытно, что активная фаза деятельности мутантов началась именно после столкновения Глашек с цесаревичем. Не удивлюсь, если всё это время русские готовили удар, и сразу после публичного унижения решили попросту воспользоваться уже имеющимися наработками для ответных действий.
— Предположения — не доказательства. Их слишком мало, чтобы огульно обвинить одно из сильнейших государств современности, — “осадил” сына ректор. — Вот когда найдёшь факты, способные подтвердить эти смелые догадки, тогда и поговорим предметно.
— Да. Несомненно, — не стал спорить Даркен. — Надеюсь завтра нам будет, с чем работать.
Серые очи юного некромага внимательно следили за совёнком, что громко клацая когтями по полу “подкрадывался” вразвалочку к змеюке, умиротворённо дремлющей под сенью густой зелёной листвы растения, что украшало собой просторные коридоры усадьбы. Рояль словно бы совершенно не подозревала о том, что задумал коварный пернатый зверёныш.