Молодой дворянин тут же вскинул оружие и, удерживая его на манер РПГ, “бахнул”. В смысле взрыва. Имелись бы возможность получше прицелиться и рабочий HUD перед глазами, вместо этого помехующего убожества, при столь длинном магическом катализаторе, как двуручный меч, можно было организовать эпицентр прямо посреди тела карфагенянина, но в итоге вышло, как всегда. Просто бумкнуло где-то рядышком. Из-за того, что взрыв получился “без огонька”, просто с резким уплотнением и выбросом в стороны потоков воздуха, даже нельзя было сказать, где именно. Лишь сориентироваться по тому, кого и куда отбросило.
Выхватив свободную секундочку, Даркен поспешил вжать шлем виском в рукоять меча и полностью отключить HUD. Лишь спустя мгновение молодой человек вспомнил, что внешнее забрало-то у него непрозрачное, и поспешил его поднять. Однако оказалось, что с креплениями что-то было не так. Возможно, они пострадали во время того пафосного удара о стену. А, может, и раньше, когда юный некромаг занимался зачисткой подвалов.
Такой роскоши, как время на размышление, у Маллоя-младшего не имелось, и он принял самое примитивное из возможных решений: просто сорвал с головы шлем. Вот так, на импульсе, лишь спустя секунду осознав, что никто ему не запрещал просто отломать внешнее забрало, сохранив прозрачное внутреннее. Теперь уже нахлобучивать защиту обратно на бестолковку было некогда, и молодой человек просто ударил себя рукояткой по лбу, несложным магическим контуром укрепляя кости черепа, а следующим заклинанием отбросил себя в сторону, где шла самая активная движуха.
То снова сцепились Лешая и карфагенянин. Похоже, что Бронька быстрей очухалась после взрыва, чем Ганнибал, а потому активно лупила того древесным хлыстом. Бывшему легендарному военачальнику приходилось использовать аж два щупальца, чтобы успевать за атаками одного единственного дендро-аналога со стороны аватары хтонического божества. Всё же, широкие мясные тентакли были ограничены в скорости и гибкости, пусть даже и были эти ограничения за пределами возможностей обычного человека.
Однако потеря инициативы со стороны Гани оказалась мнимой: у него ещё оставались свободные руки с волшебной палочкой, да третье щупальце. Оно-то и вцепилось в ближайшую стену, чтобы вырвать из неё кусок, да метнуть Лешей в бедро. Бросок оказался столь мощным, что земля ушла у Броньки из-под ног, и девушка была вынуждена заново искать равновесие, склонившись перед противником и открыв для атаки незащищённую ничем шейку.
Аккурат в этот момент на помощь подоспели разом Мец и Даркен. И если самоучка только и мог, что отвлечь на себя внимание единичной тентакли, то вот у ректорского сынка успехи были повнушительней.
Могучий удар двуручника, усиленный магическим движком, оказался достаточно мощен, чтобы одному щупальцу не хватило силёнок удержать широкий тяжёлый клинок. Меч продавливал блок тентакли, и карфагенянину пришлось использовать третий отросток в качестве опоры, чтобы, хотя бы, не оказаться сбитым с ног.
И в этот момент лезвие оружия сына рода Маллой пропустило через себя заклинание, резко увеличивающее режущую способность двуручника. Возможно, стоило бы применить это заклинание сразу, но Даркен опасался, что в таком случае, едва лишь ощутив опасность, щупальце отпрянет, и цепляющееся за спину Гани существо поспешит разорвать дистанцию.
Да, действительно, опора карфагенянина взбрыкнула и оттолкнулась от пола, уводя хозяина как можно дальше, но было уже поздно — “номеру один” удалось отсечь вторую тентаклю своему противнику.
— Так-то! — радостно осклабился молодой человек вслед отступающему противнику.
А спустя мгновение мимо Даркена молнией пролетела Броня.
Сын рода Маллой хотел уже броситься на помощь невесте, но вдруг ощутил, сначала, как его опорная нога отказывается выполнять свои функции, а затем — резкую боль. Точнее, целый коктейль из разных видов боли. Боль от сдавленных мышц. Боль от острых краёв сломанных бронепластин, впивающихся в бедро. Боль от ломающихся, крощащихся костей.
Ещё не успев опустить голову и увидеть, что же именно произошло, Даркен всё осознал: отрубленное щупальце, лишившись связи с носителем, всё ещё сохраняло боеспособность. Нет, правда, почему пилоциклу Маллоя-младшего можно быть автономным оружием, а творению человека, прославившегося в качестве повелителя чудовищ — нет?
“Номер один” выронил меч и упал мордой вниз, в самый последний момент успев подставить руки. Оружие возмущённо звякнув, покатилось куда-то вперёд и вправо, всего за секунду уходя из зоны досягаемости хозяина.
Злобно рыкнув, Даркен тотчас перевернулся на спину и вытащил из ножен старый добрый кинжал с оптическим прицелом и начал уже судорожно соображать, каким бы проклятием пальнуть в обвившее бедро щупальце, как на помощь ему пришёл Мец Праведный.
Самоучка решительно вдавил собранный из позвонков магический клинок в багровый шмат ожившей плоти и выдал что-то, что пан Маллой опознал, как смесь электрического удара с парализующим контуром.
Если честно, Даркен не почувствовал и малейшего облегчения. Ему даже показалось, что заклинание Меца не сработало. Однако, спустя всего секунду самоучка намотал кусок щупальца на клинок и отбросил эту гадость куда-то в сторону.
“Номер один” своими собственными глазами видел, что мерзкая тентакля улетела прочь, однако бедро всё ещё ощущало крепкие объятия того ожившего ошмётка плоти.
Некогда было гадать, что да как, да почему. Дарк решительно ткнул большим пальцем через плечо, в сторону Броньки и Гани, направляя пана Праведного в бой, а затем судорожно вцепился пальцами в державу дожидавшуюся своего часа на поясе.
Ох, как же сложно и больно было усесться с больной ногой. Казалось, будто бы бедро взорвалось, и лишь защитные штанеля не позволили ему растечься по стенам кашей из крови, кусочков мышц и мелкого крошева костей. На уголках глаз Даркена навернулись слёзы: ну не был, не был он корсиканцем, привыкшим разделять потоки сознания и воспринимать собственные мучения, как источник ресурсов. И всё равно не получалось не испытывать стыда за слёзы, которые полились даже не от эмоций, а из-за неконтролируемой физиологической реакции.
Громко рыкнув, молодой человек с размаха всадил кинжал в бедро, пробивая броню, да там и оставил. Рык обратился в крик, который не прекратился даже когда подействовала ядрёная смесь из обезбаливания и тоника. Только неуловимо изменились интонации: если изначально это был вопль боли, то сейчас таким образом наружу рвалась злость.
Даркен бодро перевернулся в упор присев, отличающийся от традиционной позиции только отставленной назад раненной ногой. Серые очи некромага искали противника и оценивали обстановку. Да, Ганя устал, затяжное сражение выматывало его. Но ведь не его одного. Тот же Мец не двигался так быстро и чётко, как он мог. Да и даркоцикл всё ещё оставался на ходу, но в движении изрядно вихлял передним колесом и к противнику подбирался медленно, лениво, словно бы нехотя.
А уж насколько глубокими трещинами покрылся разум Брони?
Да, со стороны казалось, что если команда Даркена продолжит в том же духе, то рано или поздно — скажем, минуты через две — удастся лишить противника ещё одного щупальца, а там finita la comedia. Но так подумать мог только кто-то, не принимающий в рассчёт внутренний ресурс бойцов.
Очевидно, что у карфагенянина он выше, чем у всех вместе взятых. И, тем более, выше, чем у стремительно теряющей рассудок его Глашек.
Лешая всё больше и больше отдалялась от человеческого облика. Она дошла до того, что на полном серьёзе пыталась укусить щупальца, способные, по крайней мере, в теории, оторвать ей челюсть одним движением. Хорошо хоть в данный конкретный момент хозяину тентаклей было некогда командовать своими отростками, и он отдал их управление на откуп магическому искусственному интеллекту, а сам сцепился с Мецем, уверенно орудуя волшебной палочкой против катаны.