Конечно можно было бы просто заявиться на эту “тематическую тусовку” и надеяться, что откровение само явится с небес, однако же слечна Глашек, даже став аватарой хтонического божества, так и не обрела мистического сознания и фатализма. Той, кто две жизни подряд плыла против течения, принимая каждый выверт судьбы не иначе, как препятствие и вызов, оказалось нелегко перестроиться за столь короткий срок.
Более того, она не видела в этом смысла.
А потому, едва лишь усевшись на заднее сидение авто, Броня вооружилась мобильником и принялась обзванивать всех, кто мог бы иметь хоть какое-то отношение к штурму клуба “Кампричикос”. И лишь после пяти не особо полезных бесед состоялся по-настоящему важный разговор: телефон Лешей принял входящий вызов от Жаклин Кюсо.
Подопечная сумела найти того самого беглого жмурика, с которым так сильно хотели поговорить и пан Маллой, и его занудная синеглазая невеста. И этот жмурик по счастливому стечению обстоятельств обнаружился как раз рядом с теми местами, куда не жалея ни движка, ни резины, мчал управляемый Виктором даркомобиль.
Маршрут не требовал серьёзных правок. Разве что пришлось напомнить водителю, что манера входить в поворот с заносом под жалобный визг шин, уместна на опустевших благодаря деятельности полиции дорогах, а не во дворах спального района: не то, чтобы там было много гражданских, что наплевав на предупреждения органов защиты правопорядка вышли подышать свежим воздухом, — просто не хотелось привлекать к себе лишнего внимания в условиях, когда требовалось подобраться к мнительной жертве как можно ближе, не спугнув её.
Едва лишь чёрный кабриолет начал сбавлять скорость, чтобы плавно заехать в кармашек парковки в пятке метров от принадлежащей типовой панельной многоэтажке скромной детской площадки с потёртыми качельками-карусельками, Броня поспешила покинуть транспорт. Просто вышла из машины, словно из стоячей, захлопнула дверь и решительно зашагала прямиком к ожидающей под козырьком подъезда светловолосой француженке, умудряющейся выглядеть неприметно в яркой куртке персикового цвета и шапочке с длинными, болтающимися до самого пояса, завязочками.
— Где он? — с ходу спросила Лешая, останавливаясь лишь для того, чтобы уже привычным жестом погладить подчинённую по голове.
Сначала слечна Глашек чувствовала себя невероятно глупо, исполняя нечто подобное: словно бы не взрослую некромагичку, уже проливавшую кровь в бою, поощряешь, а большеглазого щеночка. Но Жаклин каждый раз демонстрировала такое искреннее довольство, что не залюбоваться оказалось просто невозможно.
— В последний раз я видела, как он уходил на крышу, — ответила француженка, удовлетворённо щурясь, как кошак, получивший порцию почесушек за ухом. — Думаю, он до сих пор тут: ему было бы не с руки спускаться по внешней стене, когда рядом так много силовиков и готовых к бою некромагов.
— Хорошо… Жаки, Вик, поднимайтесь по лестнице и на лифте. Я возьму на себя фасад. Попробуем застать этого Меца врасплох, но не атакуйте, если не заметите с его стороны агрессии или попытки сбежать: попробуем разговорить этого жмурика.
— Поняла, — кивнула блондиночка и бросила взгляд в сторону авто, которое недавно покинула госпожа. — Значит… у меня в напарниках будет берсерк? Причём, даже не с поводком, а просто с тростью?
— Что за неуверенность в голосе? — подняла бровь слечна Глашек. — Сомневаешься в том, что адепт корсиканской магической школы может оказаться полезен в бою? Разве не человек с браслетом на левой руке отправил тебя на больничную койку пару месяцев назад? Кроме того, пан Злобек отказался от поводка в пользу трости по вполне осязаемым причинам. С лентой против Гало сражаться не то, чтобы просто: у неё малый набор атак, которыми можно пробить защиту этого монстра.
— Да нет, не в этом дело, — спешно помотала головой француженка. — Госпожа, у меня нет достаточного опыта сражения в паре с берсерками: я боюсь, что окажусь бесполезна, когда вы оба вдруг рванёте на сближение с врагом. Не хотелось бы кого-нибудь из вас задеть проклятьем.
Броня уже открыла-было рот, чтобы как-то успокоить Кюсо, которая слишком уж тряслась за своё место при Лешей, но Виктор, что уже заглушил машину и как раз подходил к дверям подъезда, успел вставить свой комментарий:
— Значит сосредоточьтесь не на атаке, а на контроле: бейте врага каждый раз, когда он попытается разорвать дистанцию с нами, чтобы перевести дыхание.
Жаки решительно кивнула.
— Поняла, — взгляд её больших голубых глаз стал жёстким, напоминая госпоже, что у этого милого жалостливого щеночка имеется и иная, куда более опасная сторона. — Не будем задерживаться. Я посвящу пана Злобека в детали уже по пути.
— Да, поторопитесь, — одобрительно клюнула подбородочком воздух синеглазка. — Я окажусь на крыше довольно быстро.
В беседу вмешался кодовый замок: он громко щёлкнул, когда Вик уверенно вдавил тремя пальцами самые потёртые из имеющихся кнопок, без труда и магии преодолевая эту символическую преграду, но не вошёл сам, а застыл в галантном поклоне, придерживая дверь перед дамами.
Жаклин не требовалось повторять дважды, и она двинулась в сероватое нутро подъезда, извлекая из кобуры изящную волшебную палочку и дублируя для напарника прозвучавший ранее приказ госпожи.
Синеглазка потеряла интерес к подчинённым не успели они даже переступить порог. Броне нравилось осознание, что эти двое не нуждаются в чрезмерном непосредственном контроле и вполне способны разобраться с большей частью проблем самостоятельно. Это было редкое свойство в современном мире, где даже дипломированные инженеры не стеснялись забуксовать при первых признаках нестандартной ситуации и пробыть в этом состоянии до появления в их жизни мотивирующего пинка.
Девушка привычным жестом закатала корсиканский рукав пальто и продела средний палец в шёлковую петельку намотанного на регулировочный винт поводка. Резкий рывок, которым Броня приводила своё оружие в боевую готовность, всегда напоминал ей о том, как в фильмах заводят моторные лодки при помощи специфичной техники дёрганья за шнурок. Не хватало только атмосферного “ром-дом-дом-дом-дом”, когда после успешного выполнения всех манипуляций закреплённые на внутренней стороне рёбер браслета шипы впивались в плоть, подчиняясь воле лихо крутанувшегося винта.
Едва лишь боли стало достаточно много, чтобы шёлковая лента наполнилась жизнью, Лешая направила поводок в стену и, стоило тому вцепился в зеленоватую облицовочную плитку, велела ему подтянуть себя вверх. Не медленно и плавно, а, буквально выстреливая хозяйкой, словно бы из требушета. Продвижение в направлении крыши было быстрым, хоть и лишённым минимального изящества. Простая последовательность: зацепилась, выстрелила собой в небеса и вновь закрепилась, едва лишь начала ощущать потерю в скорости. Истинную красоту этого манёвра мог оценить только тот, кто ставил эффективность превыше визуальной эстетики.
Ясное дело, что таким макаром девушка оказалась рядом с крышей заметно раньше, чем её подчинённые, один из которых был ограничен скоростью движения кабины лифта, так что Броня предпочла занять выжидающую позицию близь последнего из окон, чрез которое можно было бы контролировать происходящее на самой верхней лестничной клетке. А чтобы перерабатываемая в магию не стала проблемой, девушка возложила левую руку на ленту поводка, пуская по ней анестезирующий контур. Тот самый, что был самоподдерживающейся структурой, ослабевающей и усиливающейся в зависимости от внутреннего состояния магички, оставляющий ей достаточно боли, чтобы поддерживать не самое естественное для человека положение: на сравнительно гладкой вертикальной поверхности.
Где-то секунд через сорок девушка смогла увидеть в окне Вика. Он шёл по лестнице быстрым шагом, судя по всему, намеренно синхронизируя свою скорость со скоростью движения кабины лифта. По крайней мере именно на такие мысли натолкнул Броню тот факт, что некромаг оказался на площадке последнего этажа всего за две секунды до момента открытия дверей ответственного за перевозку пассажиров специализированного транспортного средства.