— Нет! — не беспокоясь о том, что подумают случайные свидетели этой сцены, Броня вновь от души ударила себя рукоятью пистолета по виску. — Нет! Нет! Не думай! Я буду думать! За тебя!
Один из ударов оказался особенно силён. Голова просто взорвалась вспышкой боли, пред очами всё побелело, но когда зрение вернулось в норму, девушка вдруг осознала, что нет больше тех противных белых мошек, что пытались скрыть мир от её взора. Правда, поле зрения несколько ужалось: кажется, Броня сама себя ослепила на один глаз.
Но это мелочи.
А вот что мелочью не являлось, так это мобильный, лежавший в девичьей ладошке кучкой бесполезных обломков. Пару секунд синеокая некромагичка просто смотрела на то, что некогда было телефоном, словно бы надеялась, что тот каким-то образом сам соберётся обратно.
Но это было бесполезно. Самым разумным вариантом в кратчайшие сроки добраться до чата было отнять телефон у кого-нибудь из пассажиров, да использовать его для входа в собственный аккаунт. Но на это требовалось время. Драгоценное время, которое, в условиях, когда белые пятнышки ряби могли в любую секунду вновь вернуться, было попросту невыгодно тратить на попытки добраться до той злосчастной схемы.
В итоге, правильней и разумней строить тактику от ресурсов, что уже имелись в распоряжении Брони.
Тем более, что один из них, непредсказуемый, неисследованный, являлся потенциально более ценным, чем заклинание, что набросал недисциплинированный женишок слечны Глашек.
Речь, конечно же, шла о силе, что позволила некромагичке одной лишь левой рукой, что, как считалось, была способна лишь забирать энергию, а не творить заклинания, переломить довольно-таки прочный корпус телефона.
3.
Спуск вниз, в катакомбы под клубом “Кампричикос”, становился всё проще и проще.
Похоже, что все основные контрмеры против преследователей, заготовленные местной администрацией, Даркен уже миновал. Оставались только одинокие стайки мошек, да мутанты, которых молодой человек разделывал по одной и той же схеме, практически не сбавляя скорость хода.
Если честно, та лёгкость, с которой сыну рода Маллой удалось преодолеть все преграды, даже раздражала. Он, конечно же, понимал, откуда растут ноги у этого успеха: есть разница между тем, чтобы сунуться в логово медведя с одной лишь волшебной палочкой кобуре, или же в полном доспехе и при поддержке войск. В конце концов, будь Даркен один, он бы не смог себе позволить оставить разверстого дракона позади: пришлось бы либо сражаться с ним, либо иметь дело с теми контрмерами, которые у этой твари заготовлены против ловких шустриков, что любят проскочить мимо, игнорируя приглашение на честный босс-файт.
И оба варианта некромаг считал неприемлемыми.
Да вот только осознание факта логичности всего происходящего, ничуть не способствовало получению чувства удовлетворения от преодоления преграды. “Номер один” словно бы из пушки по воробьям пальнул. И вот теперь всё то напряжение, что требовало разрядки, гнало молодого человека вперёд, по следам слечны Стрыги.
Она была последней надеждой на нечто эдакое. На чувство завершённости. На те эмоции, которые приходят, когда в конце пути ты осознаёшь: всё, на что ты тратил силы, было не зря.
И вот, наконец, впереди появился силуэт.
Быть может, Даркен бы и не заметил его в этой тьме, даже высветив фонариком, да вот только у молодого человека имелся неплохо отлаженный HUD в забрале шлема. Магический контур, не имеющий ограничений человеческого зрения, трудолюбиво выхватывал всё, что могло считаться системой за живое существо, и подсвечивал это пред взором хозяина. Ни на что более ориентироваться не приходилось, ведь никаких источников света в катакомбах не имелось: даже преследуемые предпочитали не отягощать себя грузом фонарей и, по всей видимости, просто применили заклинание ночного зрения.
Отвратительное заклинание, если честно. Непривычный к нему Дарк, к примеру, из полезных свойств этого контура видел разве что возможность не врезаться в стены.
“Номер один” несколько раз пытался ударить проклятьем в спину бегущему впереди человеку, но каждый раз либо оказывался недостаточно быстр, либо недостаточно точен, либо же в дело вмешивались особенности местных извилистых коридоров.
А зачастую и всё сразу.
Поэтому после пары-тройки неудач, сын рода Маллой решил сменить тактику и сосредоточился исключительно на скорости бега, что в итоге и вынудило беглецов отказаться от попыток скрыться и, всё же, принять бой.
Схватка началась внезапно. Просто в какой-то момент преследуемый Даркеном силуэт развернулся и встретил “номера один” широким взмахом посоха, вынуждая юного некромага уйти в спешную, эффективную, но довольно неуклюжую защиту.
Они столкнулись на полном ходу. Но противник оказался не готов к тому, что ему придётся ловить тяжёлую тушу Даркена, который и без доспехов был далеко не феечкой, а уж в полном боевом облачении оказался снарядом, веса которого хватило, чтобы сбить вражину с ног.
На том их противостояние и окончилось: беглец с посохом неудачно приземлился затылком о выступающий камень, что внесло коррективы в его способность продолжать бой. Долговязый типок так и замер, широко открыв глаза в удивлении. Любая осмысленность из его взора попросту испарилась.
Однако враг оказался не один. Всего спустя секунду Даркен был вынужден резко выпрямиться, пусть даже всё ещё стоя на коленях, и заблокировать удар костяного клинка. Вот уж где карфагенская магичекая школа показала себя во всей красе: полуторный меч, направленный силой сразу двух рук, едва не пробил спешную защиту юного некромага, привыкшего удерживать оружие одной лишь правой. В итоге противник продавил своим лезвием сегментированный клинок Даркена тому до самой груди, и даже коснулся защитного волокна на шее некромага. Благо настолько ослабленный удар не мог пробить качественные доспехи, а заклинание, сорвавшееся с кончика меча недруга, оказалось не способно долго существовать средь столь немагопроводных материалов.
Следом за второй вражиной к схватке присоединилась и третья: коротышка с чем-то, что по длине напоминало катану, а по форме — ту японскую антисамурайскую полицейскую дубинку, явился словно бы из ниоткуда, и попытался достать Даркена колющим, метя прямиком в живот.
Молодой некромаг решил не проверять на практике, окажется ли способен этот мелкий шибздик пробить дорогостоящую броню, и инициировал процесс обращения меча в косу, чтобы таким образом оттолкнуться от клинка бастардного меча “второго”. Силы Даркен в это вложил не мало, а потому полёт его окончился ударом спиной о стену.
Впрочем, молодой человек к этому оказался готов, а потому столкновение это, хоть и являлось неуклюжим, по праву могло бы назваться стратегическим.
В грудную пластину, наплечник и правый наголенник ударило несколько проклятий. Им не удалось пробиться чрез защиту, так что Даркен лишь отметил факт, сосредоточившись на отражении серии атак сразу с двух сторон: пришлось торопливо уменьшить косу до меча, чтобы иметь возможность орудовать им в условиях драматической близости к стене, отойти от которой мешал яростный натиск “второго” и “третьего”.
Техника боя этих двоих была достаточно бедная. По сути, её хватало лишь на то, чтобы заставить сына рода Маллой уйти глухую оборону: при прочих равных это противостояние, скорей всего, закончилось бы тем, что нападающие выдохлись бы пораньше заметно более экономно расходующего силы дворянина, вот только “прочих равных” не имелось.
Ведь там, за спинами усатого “второго” и коротышки “третьего” были ещё и рослый “четвёртый”, что вполне мог бы поспорить габаритами с Гало, да вышеупомянутая Стрыга.
Вид “четвёртого”, что уверенно шёл по направлению к юному некромагу, взвешивая в руках опасно выглядящий огромный молот, ударная часть которого, по всем признакам, была до краёв заполнена прахом, заставил Даркена шевелиться. Молодой человек избрал своей целью усача, чьей полуторный меч явно менее пригоден для сражений на дистанции крепких дружеских обнимашек, и рванул к нему навстречу, улучив момент, когда удалось особенно удачно заблокировать его оружие. И вот, резко сократив расстояние, юный некромаг поспешил развернуться и, направив клинок в сторону ближайшей стены, вновь обратить его в косу, дабы отправить разом и себя, и усатого противника в полёт. Прямиком в сторону молотобойца.