Это была ошибка. “Номер один” ударил на опережение. Ногой в голову.
Не рассчитал.
Противный хруст возвестил о переломе шеи, и изувеченный допельгангер, словно тряпичная кукла, рухнул на пол.
— Не свезло… — с некоторой грустью и разочарованием произнёс Дарк. — Я что-то не подумал, что ты со своей манерой двигаться уж слишком вложишься в движение вперёд и не успеешь даже попытаться отшатнуться. Ну… судьба нас рассудила.
Юный некромаг подошёл к своему двойнику и замер над ним, несколько секунд пытаясь разглядеть в этом подобии очей какое-то выражение. Обида? Горечь? Понимание? Принял ли этот уродец свою судьбу? Согласен ли он с условиями экзамена?
Ответа не было. Суррогат глаз был слишком нечеловеческим. Он не выражал ничего.
— Ты оказался недостаточно хорош, чтобы оригинал нёс отпечаток твоих комплексов на себе, — наконец заключил Даркен. — Я должен был выбрать лучшее для нас обоих. Кто-то должен уйти. Прощай.
Молодой человек закинул ногу выше своей головы, намереваясь в обратном движении добить бедолагу в один удар, но вдруг ощутил, что заваливается назад. Не было боли. Только холод. Потусторонний магический холод в районе щиколотки.
И короткое шированное “Ах” Фортуны.
Недоумённо взмахнув руками, сын рода Маллой рухнул на спину, а затем ударился затылком о камень, оказавшись не в силах уберечь голову от столкновения. Мгновением позже над падшим некромагом уже возвышался его двойник. Изуродованный. С неестественно висящей головой: она клонилась к плечу и чуть назад.
Уродец что-то хрипел. На сей раз заметно громче, чем ранее. Но попытка соблюдать ритм проваливалась. Даркену никак не удавалось угадать мелодию.
Дворянин рассмеялся.
— Вот же я дурак! Ха-ха-ха! Решил, что раз ты не можешь чувствовать боли, то и по-корсикански колдовать не можешь! Да у тебя же есть целые часы воспоминаний, которые ты хотел бы забыть! Когда ты это сделал? Когда перемкнул контуры с позвоночника? В бою?
Взмах левой рукой. Даркен расшифровал его, как “нет”.
— Когда Туна отвлеклась на ноги?
Правая рука. “Да”.
— Ах, красиво ты меня развёл! Сделай одолжение: я хочу умереть так быстро, чтобы даже не успеть испу…
Даркен не договорил. Искра сознания в его серых глазах потухла, повинуясь едва заметному жесту его двойника, вложившего воспоминания о пытках в примитивный, но действенный магический контур.
В этот момент изуродованная физически и духовно версия сына рода Маллой вновь стала оригиналом.
5.
Мец Праведный обрушился на слечну Кюсо.
Броня с трудом улавливала отдельные движения, и лишь отмечала общий ход схватки: синай со свистом рассекал воздух, добавляя новых оттенков в мелодию воя бури, да с громким хлопком встречался с защитой Жаклин. Француженка успела зачаровать верхнюю одежду и теперь принимала атаки на закрытые рукавами предплечья. Времени на ответ у неё практически не было, а потому девушка предусмотрительно спрятала волшебную палочку в кобуре, чтобы окончательно не лишиться её после особо удачного финта противника.
Мец бил нещадно. Лешая не могла сказать наверняка, чего он хотел больше: сломить сопротивление врага, или же разломать бамбуковый клинок своего оружия, обнажив сокрытый внутри позвоночник. По крайней мере изнашивалось растительное волокно с большой скоростью, и уже секунде на пятой первая треть невидимого ранее костяного “лезвия” стала отчётливо различима.
Угроза столкнуться с перспективой атак, идущих сразу по физическому и магическому направлениям, вынудила Жаклин сменить тактику. Девушка резко подалась навстречу врагу, ныряя к нему столь близко, чтобы её было проще ударить рукоятью, чем первой третью клинка, и вцепилась в запястья бывшего самурая. К сожалению её попытка засадить лбом в переносицу Меца была с лёгкостью отражена: мелкому пану Праведному это было несложно. В отличие от прямого физического противостояния.
Похоже, самоучка переоценил возможности своего нового тельца. Оно было мало того, что меньше по массе, чем тело слечны Кюссо, так ведь мышцы некромагички были определённо в лучшем тонусе, чем мышцы случайной девицы из челяди. И тут уже не имело значения, что Жаки себе мускулатуру магией “надула”.
Сила есть сила.
А опыт есть опыт.
Мец, быстро осознав, что проигрывает в противостоянии, поспешил наклониться к своим предплечьям и вцепиться зубами в пальцы противницы. Та вскринула от боли, ослабила хватку, и эта заминка ей стоила победы, что была, казалось бы, столь близка.
Бывший самурай ловко вывернулся из девичьих рук, зашёл Жаклин за спину и одним ударом отсёк ей голову, а затем застыл, как это часто показывают в фильмах на восточную тематику. Красиво. Картинно. Даром что из-за того, что позвоночник мелкого животного мало напоминал заточенное бритвенно лезвие, а перерубать шею врага приходилось заклинанием, голова француженки сразу же улетела вверх, а не скатилась на землю спустя пару секунд после окончания схватки.
Всё же, мастерство не пропьёшь. Даже в образе легкомысленной малявки Мец Праведный оставался могучим воином. А уж каковым бы он являлся в своём оригинальном теле?
Броне хотелось поаплодировать сопернику. Это, действительно, впечатляло. Не только с точки зрения визуальной эстетики. Это был красивый бой. Сам по себе. Оба соперника проявили себя достойно.
Но Лешая сдержалась. Но только потому, что одна из рук уже обратилась в пасть: девушка обладала техникой хлопка одной ладонью. Нет. Некромагичка не желала показать противнику, что способна адекватно — или сравнительно адекватно — соображать. Оттого и не стала она сгонять с лица улыбки: та выглядела хтонически безумно, а потому могла работать на нужный хозяйке эффект.
Некромагичка стояла на месте, не демонстрируя особого интереса к окружающему миру и внимательно наблюдала за Мецем. Тот в ответ наблюдал за Лешей. Он не торопился предпринимать следующее действие и воспользовался передышкой, чтобы сорвать остатки бамбуковых волокон с костяного клинка синая. Движения были уверенные, но слегка неловкие. Чувствовался мезальянс между разумом и плотью. Отсутствие привычки к столь слабым девичьим ручкам. Да и разница в размерах между оригиналом и новым телом давала о себе знать: не раз Мец натыкался ладонью на костяное лезвие там, где оно должно было бы закончиться по меркам старой физиологии.
Лишь полностью обнажив сокрытый в бамбуке позвоночник, бывший самурай атаковал. Не проклятием: не то ожидал, что на частично преобразовавшуюся богиню они не подействуют, не то ему уже попросту не хватало запаса магии в потеплевшем за время битвы с тараканами и с Кюсо прахе. Не столь важны причины, сколь суть.
Враг шёл на сближение.
И едва он сделал первый шаг, начала двигаться и Броня. Она не пыталась убежать. Лишь ненамного увеличила расстояние меж собой и Мецем, занимая позицию, при которой ветер будет дуть ей в спину и, как следствие, в лицо противнику. Тому приходилось щуриться, чтобы оценить новое местоположение Лешей и направить оружие туда с целью достать синеглазую богиню в длинном выпаде.
Некромагичка, разумеется, отскочила назад, ещё больше разрывая дистанцию, но лишь мгновением позже того момента, когда из-за пазухи показалась уже изнывающая от нетерпения змейка и, раскрыв пасть, брызнула ядом точнёхонько в глаза Мецу. Ветер, пусть даже он и бил девушке в спину, пусть даже он подталкивал отраву лететь именно в том направлении, в котором находился пан Праведный, всё же, слегка разметал жидкий снаряд, из-за чего на сетчатку противнику попало лишь несколько маленьких капелек.
Но даже этого хватило, чтобы терпеливый и могучий бывший самурай вскрикнул от боли и зажмурился.
Броня тут же воспользовалась заминкой противника и рванула на сближение. Челюстями левого предплечья она схватила и слегка сжала правое запястье Меца, заставляя того выронить меч, а пастью, выросшей на груди — ухватила его левую руку за локоть. Два быстрых выстрела в район бёдер пана Праведного лишили того возможности пинаться и иным образом использовать ноги для неугодных Лешей деяний.