На несколько секунд в кабинете воцарилось молчание. Лишь плеск алкогольного напитка, разливаемого по стопочкам нарушал тишину.
Наконец принцесса вздохнула. Тяжело. Устало.
— Именно потому я и хочу, чтобы ты меня поддержала, Броня, — произнесла она. — Люди любят меня. Люди любят тебя. Я видела твой индекс одобрения в социальных сетях. Мы вместе сможем предотвратить катастрофу…
— …если нанесём удар первыми, — Лешая встала с места, игнорируя стопку с алкоголем, которую ей протягивала фрейлина принцессы. — Но удар не по революционерам, а по идеологическим основам общества, от которых революционеры отталкиваются, набирая сторонников. Легализируйте самоучек. Всех.
Слечна Лотарингская стремительно вскинула голову. Она смотрела на собеседницу, как на безумную.
— Немыслимо! Нонсенс! У ограничения на количество некромагов есть причины. И это не только и не столько страх перед вооружённым восстанием дорвавшейся до заклинаний челяди! Некромагия полагается на ресурс! На крайне ограниченный ресурс! Вы хотя бы краем глаза пробовали взглянуть на людоедскую систему ЕССР?
— Да! — не моргнув и глазом ответила ей Броня. — Да, я отлично понимаю, что там творится, Слунце! Я родилась не вчера. не надо мне рассказывать о том, что краснопёрые в Форгерии строили своё общество, опираясь на страшилки о коммунизме, как на инструкцию к исполнению.
— Так они же это делают не просто так! — взмахнула руками принцесса. — У них огромное количество некромагов. И каждого нужно снабжать прахом. Стоит машине репрессий остановиться, и все державы в руках знакомой с волшбой офицерии превратятся в тыкву: в естественной среде обитания люди просто не успевают умирать в количествах, необходимых для поддержания функционирования столь крупной армии колдунов.
Богиня пальцем коснулась губ августейшей собеседницы.
— Тише, Слунце. Я всё понимаю. Я уже над этим думала. У нас есть альтернативы. Дендромагия не требует большого запаса праха, а корсиканская школа не нуждается в нём вообще.
Мягкие, бархатистые ладошки принцессы нежно накрыли руку Лешей.
— Ты веришь в идеальный мир, Броня. Но его не будет. Вспомни Сковронского. В Богемии прямым текстом запретили своевольное создание высоконасыщенного праха. Но мятежного шляхтича это не остановило. Не остановит и самоучек, желающих получить прах. Нас ждёт взрывной рост преступности: люди не хотят вкладывать в магию свою боль, когда можно вложить чужую.
— Превратим их в стенающие алые деревья или взрастим в их теле картошку, — коротко мотнула головой слечна Глашек. — Статус кво уже не удержать. Ты собираешься использовать мой и свой авторитет в надежде увеличить количество желающих жить по-старому. Но это политика страусиная. Люди уже не хотят жить по-старому. Они верят тебе, потому что надеются, что ты поймёшь их чаянья. Что ты изменишь их жизнь. Что все начнут жить по-новому.
Лешая отняла палец от губ собеседницы и обошла стол, чтобы, оказавшись рядом с принцессой, нависнуть над ней, держась одной рукой за крышку стола, а другой — за оголовье спинки кресла.
— Покамест у тебя есть возможность решить, каковым будет это “по-новому”. Наш текущий противник опирается на самоучек. Дайте им легалайз. Лишите их повода бунтовать, а Ганнибала — верных сторонников. И покажите челяди, что готовы менять мир.
Слечна Лотарингская изящным жестом взяла со стола стопочку с рыжей хмельной жидкостью и пригубила её, будто бы там находилось не высокоградусное жгучее пойло, а сладкое вино.
— Вы лгали мне, слечна Глашек.
Броня вопросительно изогнула бровь, но ничего не ответила.
— Вы не собираетесь сторониться политики, — пояснила принцесса. — Вы прямо сейчас пытаетесь мне диктовать условия. По-вашему это верная тактика?
— Не надо упрямиться, Слунце, ты ведь понимаешь, что я права, — Лешая подалась ещё чуть вперёд: теперь она буквально опиралась коленом в седушку кресла аккурат рядом с правым бедром дочери короля. — Ты сама осознаёшь, что народу нужно бросить кость. Мир меняется. Почва уходит из-под ног Богемии, и если та не сделает “та-а-ада-ам!”, сместив центр тяжести, то падёт. Статус кво не удержать. Мы можем лишь повлиять на то, какое будущее нас ждёт: кровавая баня и узурпация нашей земли, или же резкий эволюционный скачок.
— А если ты ошиблась? — слечна Лотарингская поднесла стопочку к губам собеседницы. — Что если таким образом мы лишь толкнём государство в бездну? Если некромагия перестанет считаться монополией шляхты…
Броня решительно вырвала стаканчик с хмельной жидкостью из рук принцессы и залпом осушила, а затем лихо стукнула им по столу.
Стекло не выдержало. Оно мгновенно покрылось трещинами и рассыпалось, лишь каким-то чудом не поранив пальцы синеглазки.
— …значит не будет больше шляхты в привычном смысле этого слова. Переходный период будет тяжёлым, Слунце. Иначе и быть не может. Дремучий феодализм должен умереть. Пора бы уже перейти хотя бы к капитализму.
Ладонь слечны Глашек легла на щёку принцессы, а затем скользнула чуть дальше, зарываясь перстами в густые шелковистые волосы дочери короля.
— Мы не можем бороться с изменениями. А значит, нам остаётся либо возглавить их, либо ждать, пока они пройдутся по нам, ломая кости и втаптывая в грязь.
— Но это же… хаос, — едва дрогнули губы принцессы.
— Я же Лешая, — синеокая зануда подалась вперёд. Её тёмные пряди коснулись локонов слечны Лотарингской. Лица обеих девушек спрятались от всего мира в тени, которую обеспечивали импровизированные шторки длинных волос слечны Глашек. — Разве я не богиня хаоса? А от такой иного не жди… да и не возможно построить новый порядок, не пройдя сквозь долину неопределённости и случайности. Но у вас ведь есть преимущество перед вашими коллегами из миров, в которых не бывает попаданцев. Послезнание. Вы всегда можете найти в библиотеке или интернете пару трактатов на тему того, как именно должно работать капиталистическое государство.
— Значит, такова воля божья? — тихо переспросила Слунце. — Но ведь Лешая не просто так считается врагом человечества. Семеро построили наше общество. Семеро защищали нас. А ты… ты всегда противостояла силам Семерых.
— Я понимаю твоё неверие, — Броня ещё более приблизила свой лик к лику принцессы. — Но я надеюсь, что ты достаточно эгоистична, чтобы наступить на горло страхам и сделать рывок вперёд. К своему лучшему будущему.
— Разве моя забота о народе выглядит, как эгоизм? — губы слечны Лотарингской тронула улыбка. — По-моему, ты выбрала неправильную мишень. Было бы разумней обратиться к моему брату.
— Только человек, который истинно любит себя, способен понять чаянья других, — тёплое дыхание девушек смешивалось и опаляло щёки каждой из них, и уже не могло существовать слова, которое звучало бы иначе, нежели с лёгкой ноткой истомы. — Ты же — по-настоящему самовлюблённая курва. И именно это людям в тебе нравятся. В тебе столько самообожания, что оно выплёскивается через край. Капли его достигают сердец челяди и прорастают в них. А ты вкушаешь плоды. Купаешься том религиозном экстазе, который испытывают твои прихожане. И это прекрасно.
Броне пришлось склонить голову на бок, чтобы не столкнуться с собеседницей носами.
— Тебе не нужно оправдываться пред собой. Ты не заглушаешь их экзальтированными выкриками свою боль. Ты просто делаешь то, что считаешь нужным. Это мне всегда нравилось в тебе.
— Эй!
Последний выкрик был откровенно чужеродным. Принцесса и богиня одновременно обернулись в сторону источника беспокойства, рушащего томную, с нотками сладострастия, атмосферу, и увидели слечну Маллой, что возмущённо отклонялась в сторону от ладони слечны Гальто, очевидно пытавшейся закрыть юной дворянке глаза.
— Не надо вести себя со мной, как с ребёнком! Я, между прочим, попаданка! Мне лет поболе будет, чем некоторым из присутствующих!
— Не по законам Богемии, — фыркнула фрейлина. — Опыт прошлых жизней нельзя достоверно измерить, а потому законодательство его не учитывает.
Принцесса рассмеялась. Бодро и весело. Обычно в таких случаях закидывают голову назад, но слечна Лотарингская напротив, слегка склонилась к столу, прикрывая рот ладонью.