— Несомненно, можете, — начала нежелательная собеседница. — Но и мы можем помочь вам. Насколько я знаю, у вас имеются некоторые проблемы с паном Вульфом… — заметив недоумение на лице Брони, родовитая уточнила. — Вы не так давно устроили ему самосуд.
— Кажется, вы перепутали объект и субъект в наших с паном Вульфом взаимоотношениях, — пронырливость Ёлко совершенно не нравилась желающей избежать излишнего внимания к своей персоне слечне Глашек. — Пан Вульф недостаточно значим, чтобы доставить проблемы студенте УСиМ. Скорей, это у него проблемы со мной.
— Боюсь, что нет, — покачала головой “небожительница”. — Пан Вульф не собирается придерживаться версии о том, что это он является агрессором в рамках данного конфликта.
— Данный факт ничего не меняет, пока остальные трое рассказывают правильную версии, — синеглазка понимала, что её мало устраивал любой вариант, предполагавший хотя бы минимальное внимание со стороны семейства Сковронских. Однако, она предпочла блеф, чтобы отделаться поскорей от этой крайне навязчивой особы. — Даже если признают отсутствие агрессии, конкретно, со стороны Вульфа, он будет просто оформлен, как пострадавший “за компанию”. Нападение на некромага — это нарушение техники безопасности. В такие моменты лучше даже рядом не стоять.
— Свидетель свидетелю рознь, — у Ёлко был другой аргумент. — Вульф — самый богатый из всех, а, значит, его слово стоит дороже слова всех троих соучастников вместе взятых…
— И дешевле моего, — парировала Броня. — Будь Вульф хоть десять раз богат, он не шляхта. Пусть даже я безродная, но я уже практикующий некромаг, и ваши предположения о том, что моя персона беспомощна перед богатенькой челюдью и нуждается в опеке высокородных оскорбительны. Если вам от меня что-то нужно, слечна Каппек, лучше так и скажите: из уважения к вашей фамилии я сделаю больше, чем из благодарности за подобное прилюдное унижение.
Чтобы придать веса своим словам, в конце короткой речи синеглазая демонстративно вскинула подбородочек.
Не похоже, чтобы Ёлко аргумент убедил. Однако, она верно поняла нежелание оппонентки продолжать спор по данному вопросу.
— Я никоим образом не хотела вас оскорбить или унизить, слечна Глашек. Я просто беспокоилась, понимаете ли вы, в должной мере, последствия действий пана Вульфа. И я вижу, что у вас всё под контролем. Как вы относитесь к тому, чтобы после учёбы я вас угостила кофием, за упокой данного недоразумения?
— Я бы с удовольствием, однако у меня сразу после учёбы уже назначено свидание с моей lesis, — совершенно честно соврала Броня.
Как таковое, свидание не стояло в графике, ибо не были обговорены временные рамки. Но взаимный интерес и размытые планы оказались обозначены ещё вчера.
— Lesis? — зацепилась за незнакомое слово Ёлко.
— На богемийском языке нет аналога этому понятию, — синеглазая некромагичка не удержалась от улыбки. — Это из родного мира моей lesis. Однако, в контексте с упоминанием свидания вы можете понять, в каком направлении стоит думать, чтобы взять верные стартовые точки.
— Я понимаю, — “небожительница” продолжала вежливо улыбаться. Ей плохо давалось сокрытие истинных эмоций от неудачной конверсации. — Но я хотела бы поговорить о делах. Возможно, вы могли бы это сделать из уважения к моей фамилии?
— Бенэ. Быть может, завтра? — предложила она.
— Завтра? Да, почему бы и нет? Тогда встретимся сразу после учёбы?
— Да, до встречи, слечна Каппек.
— До завтра, слечна Глашек.
Ей-Форде, от этой беседы у Брони аж сахар на зубах заскрипел. Так противно. Она терпеть не могла такой тип общественных взаимоотношений, когда вместо того, чтобы высказывать в лицо истинные мысли и мотивы, люди прячутся за обтекаемыми формулировками и вместо причин озвучивают поводы. Но, раздери Семеро, так принято у людей в классе некромагов. В классе, к которому Броня сейчас двигалась из презираемой прослойки челяди. Для всех местных слечна Глашек — просто выскочка, которой следовало бы сиять от счастья, когда ей уделяет внимание шляхта двенадцатого эшелона.
Раздражённо поправив лямку ридикюля на плече, некромагичка продолжила путь. Напряжение от беседы выливалось в непроизвольное ускорение шага. Разговор, вроде как, отнял не очень много времени объективно, но субъективно казалось, что прошло минут двадцать. А потому, к кабинету ректора девушка двигалась даром что не бегом. Благо, что коридоры, что лестницы дворца УСиМ были столь широки, что для того, чтобы столкнуться с кем-нибудь, требовалось прилагать целенаправленные усилия.