На столе стоит пустая бутылка из-под шампанского и пустая банка из-под варенья.
Александр. Я тут подумал… Раз у нас не может быть детей и не могло быть в принципе, может быть, тогда разыщем твоих? И я их усыновлю.
Елизавета Алексеевна (удивлённо). Что, и даже китайца?
Александр. А почему бы и нет? Даже хорошо, что он китаец. Разве он виноват в этом? Я бы усыновил детей разных национальностей. Французов, итальянцев, голландцев… Мы бы жили в деревне. Я бы занимался там всяким хозяйством… ну, тем, что ты не умеешь: готовить, пахать, стирать, убираться. А ты… (Задумывается.) А ты бы учила их читать… и русскому языку. И совершенству.
Елизавета Алексеевна. Боюсь, что слишком поздно. Теперь у них другая жизнь и другие родители. Я уже смирилась.
Александр (взволнованно). Другая жизнь… Я подумал сейчас, что если бы наша встреча произошла в другое время, в другом месте и при других обстоятельствах… и это были бы уже совсем другие мы – может быть, у нас бы всё было иначе?
Елизавета Алексеевна. Я тоже об этом думала. Мне кажется, если бы мы встретили друг друга позже, когда стали бы взрослее, умнее… ответственнее… (Смотрит на него.) Но не в твоём случае.
Александр. Да, всё могло бы быть, например, вот так.
Перекрутка.
Фантазия Александра
Царское село. Или Зимний дворец. А может быть, Петергоф?
Примерно 1797 год. Большой, ярко освещённый зал. По краям зала музыканты играют на лирах и арфах.
Стоят вазы с цветами. Бегают кролики и поют скворцы.
Голос Елизаветы Алексеевны. Кролики? Почему кролики?
Голос Александра. Ну, просто кролики – символ семейного счастья и благополучия. Я их люблю.
Молодой двадцатилетний Александр в белом мундире стоит в центре зала. Его волосы отливают золотом. В петлице красуется алая роза.
Голос Александра. И я стою, смотрю на двери и гадаю: какая ты? Понравлюсь ли я тебе?
Голос Елизаветы Алексеевны. Я стою за дверью и думаю: какой ты? Так ли ты хорош, как тебя описывали?
Камердинер. Принцесса Луиза Гессен-Дармштадтская!
Двери зала распахиваются. Принцесса Луиза в белом платье входит в зал. Распущенные волосы отливают серебром. В волосах – белая роза.
Музыка смолкает. Александр и Луиза поднимают глаза и смотрят друг на друга.
Голос Александра. Я смотрю на тебя и думаю, что ты само совершенство.
Голос Елизаветы Алексеевны. А я вижу тебя, и ты кажешься мне ещё красивей, чем я тебя представляла. Но я не спешу судить человека по внешности. Что если ты глуп или высокомерен?
Музыканты снова начинают играть. Луиза и Александр стоят друг напротив друга.
Голос неподалёку. Ах, они такие красивые!
Луиза и Александр поворачивают головы. На троне сидит Екатерина и с улыбкой машет им рукой. Рядом с Екатериной сидит мужчина в парике, в его руке – бокал вина. Возле ног мужчины сидит собачка.
Голос Елизаветы Алексеевны. А кто это?
Голос Александра. А это дедушка. Он жив и его никто не убивал. И они с бабушкой живут в согласии…
Екатерина (отнимая у Петра бокал). Хватит пить! Хочешь испоганить внуку помолвку?
Пётр (отбирая бокал). Чтоб тебя собаки съели! Идиотка!
Александр неуверенно протягивает руку. Приглашает Луизу на танец. Луиза смущённо касается его ладони кончиками пальцев. Александр обнимает её за талию. Танцуют вальс.
Александр (тихо). Луиза, я счастлив, имея разрешение моих родителей… иметь возможность… просить вашей руки… если это сможет составить ваше счастье…
Танцуют.
Голос Александра. Кстати, насчёт моих родителей.
Александр и Луиза поворачивают головы в другую сторону. На троне в другой стороне зала сидит Павел. Рядом с ним сидит Марьфёдорна. Позади трона стоит Куракин. На ступеньках сидит Нелидова. На коленях у Павла сидит маленький шпиц.
Марьфёдорна (подсовывая ему тарелочку). Друг мой, скушайте пирожок!
Павел (недовольно). Марьфёдорна, не мешайте мне смотреть, как они танцуют! Там красиво!