И ведь прав Илья Фаддеевич, с какой стороны ни посмотри. Особенно насчёт времени — с момента моего первого разговора с Открывателем минуло уже больше четырёх часов. И вот, наконец, все сподобились собраться. Под всеми я имею в виду всю нашу честную компашку — вашего покорного слугу, батюшку, кап-1 Кесселя и его коллегу Вэнь Дэмина, старого Цзяна Банда и, конечно же, Алекса с Хранителем. Ну а теперь вот ещё две гексовских морды прибавилось, причём Блюстителя лично я видел впервые. И не сказать, чтобы он на меня произвёл неизгладимое впечатление. «Шестиног» как «шестиног», от остальных соплеменников отличается исключительно фоном в окошке связи — у него за спиной… или правильно будет «головогрудью»? — что-то кроваво-красное, смахивающее текстурой на шёлк. Фиг знает, почему, но при виде сего чуда у меня в голове всплыли строчки про некоего прокуратора в плаще с кровавым подбоем, но я эту мысль сразу же отогнал — не до литературных изысканий сейчас. Есть дела поважнее. И, что особенно отрадно, похоже, что диалог наладился. Хотя сомнения были, да.
… насчёт горячей дискуссии я, что называется, как в воду глядел. И ладно бы, если проблема заключалась только в ней. Но я совершенно не ожидал, что мне никто не поверит на слово, включая горячо любимого батюшку. Да-да, даже Илья Фаддеевич, выслушав сногсшибательную новость, подозрительно прищурился и с непривычной заботливостью уточнил:
— Вань, а с тобой всё в порядке? Температуры нет? А жа́ра? Ну-ка, лоб потрогай!
— Да ты чего, блин⁈ — возмутился я, благо стесняться было некого — разговаривали мы на закрытом канале, а с открытого места, то бишь посадочного пятака, я предусмотрительно переместился в мансарду. — Говорю же: Открыватели! Реально! И со мной всё в порядке!
— Точно? — стал ещё подозрительней батюшка.
— Похоже, Илья Фаддеевич, словами вас не пронять, — смирился я с неизбежным. — Ли, перешли Периклу запись, пусть удостоверятся. Оба.
— Процесс активирован, сяньшэн… процесс завершён.
— Ну, убедился⁈ — требовательно уставился я на родителя через пару минут. Файл он уже однозначно запустил, так что Открывателя увидел. — Похоже на правду?
— Обожди, Иван! — не отрывая взгляда от вспомогательного экрана, не отражавшегося в окошке связи, угомонил меня отец. — Перикл, проанализируй запись на признаки фальсификации… а ты не хмурься, сын! И вообще, перезвони минут через… да, двадцать где-то.
И отключился, оставив меня в гордом одиночестве переживать незаслуженную обиду. И ведь, что характерно, вернуться и заслужить нет никакой возможности! Да и смысла тоже, потому что работа у отца такая — не доверять никому, даже собственному наследнику. Особенно в таких важных вещах.
Впрочем, надо отдать Илье Фаддеевичу должное — за те двадцать вытребованных минут он не только убедился в подлинности записи, но и успел её основательно изучить. Это я понял из доброго десятка уточняющих вопросов, которые он вывалил на меня, когда снова вышел на связь. Ну а потом вообще чехарда началась, поскольку мне пришлось последовательно подвергнуться самым натуральным допросам. Сначала со стороны «ближнего круга», то бишь общего собрания глав вассальных родов, потом совета старейшин — того же «ближнего круга», но в несколько расширенном составе, и, наконец, штаба флотилии Протектората Росс во главе с капитаном первого ранга Кесселем. Не представляю, как именно отец всё это устроил, скорее всего, загодя начал, ещё до того, как запись проверил, что свидетельствовало о некоем запасе доверия с его стороны. Но в срок, к моему немалому облегчению, уложились. Даже немного подождать пришлось, поскольку, как известно, точность — вежливость королей. Сказано было через три часа, значит, через три часа. П — пунктуальность. И да, конечно же мы согласились. Даже Кессель особо не артачился, хоть и попытался было запросить консультацию с вышестоящим начальством.
Ну а ещё час потребовался на то, чтобы утрясти детали. Например, выйти на связь с Хранителями, естественно, через Алекса, и далее с Блюстителями — уже через Цзяна Банда, поскольку Тэнфэй в качестве посредника актуальность утратил.
А разговор с Заварзиным, кстати, получился даже проще, чем я ожидал. И начать нужно с того, что Алекс ничуть не обиделся на мою хитрозадость. Наоборот, даже похвалил за сообразительность и патриотизм: