Что ещё вызывало у меня удивление, так это полное отсутствие дворцового персонала. Ни на «пятаке» нас никто не встретил, ни в коротком коридоре (зато широком и высоком, под стать дверям!) за Малым входом в Резиденцию, который привёл нас к огромному — такое ощущение, что рассчитанному человек на сто — лифту. Собственно, кабинка нас и доставила в святая святых Резиденции — Личный сектор Его императорского величества. Лиу Цзяо, кстати, постоянно выводил текстовые сообщения о попытках сканирования (успешных) и вскрытых системах безопасности (тех, что нам позволили обнаружить), но я на это не обращал внимания, морально пришибленный давящей роскошью. Опять же, надо отдать должное архитекторам и дизайнерам — это ощущение достигалось не за счёт аляповатости позолоты и всяких сверкающих хреновин и финтифлюшек, а грамотным подбором цветовой гаммы и натуральных материалов. Если камень, то непременно самый дорогой и редкий гранит, если ткань, то исключительно тончайший шёлк, если дерево — то карельская береза или благородный дуб. Не удивлюсь, если с самой Земли доставленные. Ну, это из того, что мы с Лиу Цзяо сумели идентифицировать. В общем, к концу маршрута я пребывал в предобморочном состоянии, только теперь осознав, насколько убогими, на самом деле, являются все рукотворные чудеса Гессионы. Те, что казались мне таковыми раньше. Та же «Аверин-плаза», ныне переименованная в «Елагин-плазу», что, в общем-то, логично. Плюс всё это масштабировано даже не в разы, а на порядки.
В отличие от меня, ни батюшка, ни Алекс ничем не выдавали своих чувств. Видимо, опыт сказывался. Разве что главный корп уже в лифте буркнул:
— Выпендрёжник!
— Чего это? — вскинулся я.
Больше от неожиданности, чем от возмущения. Хотя да, за державу обидно! Небось, в других Протекторатах ещё похлеще извращаются!
— Ну так надо же, чтобы не хуже, чем у других! — хмыкнул Алекс, вторя моим собственным мыслям.
Развивать тему я благоразумно не стал, так что весь отрезок пути, который мы преодолели в лифте, прошёл в молчании. Равно как и ещё два коридора с поворотом, перекрёсток и спуск на уровень ниже по самой обычной, только огромной, мраморной лестнице. В холле с хорошую цирковую арену размером мы, наконец, увидели первого живого человека — судя по справке, выданной Лиу Цзяо, Императорского мажордома. Младшего, хе-хе. И это при его весьма почтенном возрасте, явно за шестой десяток! Да и род с кланом не самые захудалые! Игнатий Степанович Луговско́й, родной брат главы клана, между прочим! Это что же получается, все разговоры насчёт декоративности фигуры Протектора разговоры и есть? А на деле Его императорское величество обладает немалым влиянием? Кстати, нынешний — вполне возможно.
С чего я взял? Да так, накатило что-то. Сразу после того, как мажордом распахнул двустворчатую дверь выше человеческого роста (между прочим, из массива дуба!) и мы увидели за ней довольно скромный по дворцовым меркам кабинет, обставленный, в отличие от других помещений, очень сдержанно — одно здоровенное кресло, смахивающее на трон, и три сильно поменьше полукругом напротив. И рядом с мебельным монстром стоял он — Протектор. Облачённый в невзрачный на фоне ливреи мажордома парадный флотский мундир со знаками различия адмирала и немногочисленным золотым шитьём на эполетах и лампасах. А вот кортика на поясе не наблюдалось, что говорило о полуофициальности встречи. Впрочем, и без традиционной морской пырялки Его императорское величество производил неизгладимое впечатление, причём с первого же взгляда. И особенно вживую.