— Вы там как, мсье Жан? — всё же счёл я необходимым проявить видимость заботы. — Держитесь?
— С трудом, мсье, — признался тот. — Разрешите, я наведаюсь в каптерку? Насколько я помню, там есть несколько аптечек…
— Напрягите Офигенного, чего он без дела шляется? — предложил я. — Как раз на середине пути встретитесь. И не вздумайте пузыри протыкать, пока до медикаментов не доберётесь!
— А здесь я вам больше не нужен, мсье Ив? — на всякий случай уточнил бретонец.
— В качестве кого? — хмыкнул я. — Смотреть здесь больше не на что, и как посредник вы себя исчерпали. А Карружу, насколько я понимаю, вообще всё равно, из какой локации участвовать в «единении».
— Спасибо, мсье, — склонил голову в коротком поклоне Дюсак. — Я, с вашего позволения, пойду.
— Обезбол вколи, — посоветовал Алекс вдогонку подчинённому.
— Уже, мсье, — отмахнулся тот на ходу.
Впрочем, Заварзин к этому моменту уже переключился на искинов:
— Ли? Кумо? Массив обработали?
— Ответ положительный, капитан Заварзин, — подтвердил Кумо. — Повреждение файлов — пятьдесят три процента.
— М-мать! — в сердцах ругнулся корп. — Ли? А у тебя?
— Повреждение файлов сорок девять процентов, Алекс-сяньшэн.
— Ясно-понятно, — буркнул мой напарник себе под нос. — Так, давайте-ка, склеивайте то, что можно склеить. А чего нельзя, моделируйте на основании остального массива. Кумо, займись.
— Ли, предоставь полный доступ, — предвосхитил я запрос помощника. И сразу же предупредил Алекса: — С отдачей, разумеется!
— Разумеется, — кивнул тот.
— Процесс активирован… до завершения 00:06:59… 00:06:58…
— Таймер выведи, — поморщился Заварзин. — Не знаю, почему, но голосовой отсчёт всегда бесит.
— Аналогично, бро, — поддержал я соратника. — На психику давит. И без того ждать муторно, а тут ещё и это бормотание… кстати, что думаешь?
— По поводу? — вскинулся Алекс.
— Ну, почему «кракозябра» крякнула, — пояснил я. — Странно это. У неё запас прочности такой, что штурмовой катер позавидует! А тут — р-раз! — и готово. Такое ощущение, что программа самоуничтожения сработала.
— Нет у него такой программы, — страдальчески скривившись, признался Алекс. — Я «Спрута» попросил её убрать.
— Подстраховался? — ухмыльнулся я. — Молодец.
— Сам знаю.
Ну вот и поговорили. И правда, что ли, старика Байху потревожить? Или лучше Евгения Викторовича? Эйгена я к экспериментам пока что не привлекал, у него и без моих заморочек дел полно — он теперь, если вдруг кто-то забыл, глава целого рода, в составе аж двух человек! Вернее, чисто технически, трёх — если моего потенциального наследника учитывать. И это, кстати, ещё один сдерживающий фактор. Не хочется лишний раз заставлять старика волноваться. Ему ещё правнука растить. Хотя что-то мне подсказывает, что без его консультаций не обойтись. Пусть он и махровый гуманитарий, но про Паутину знает больше кого бы то ни было. Я имею в виду, из тех, кто в данный момент доступен. Так-то ещё два эксперта имеются — Толян с Агуэем. Но, чтобы до них добраться, нужно как-то разрулить хренову тучу проблем. Ими же, кстати говоря, и созданных.
— Процесс завершён, — наконец-то разродился Кумо. — Воспроизвести файл в активном пространстве?
— Валяй! — махнул рукой Алекс.
— Процесс активирован, капитан Заварзин, — сообщил Алексов искин, и «дополненная реальность» вокруг нас… погасла.
Причём настолько резко, что мой «нейр» не успел адаптироваться к внезапно навалившейся тьме. А потом, через пару мгновений, уже я сам отменил активированную коррекцию — по той простой причине, что тьма и являлась демонстрируемой записью. Так что я мысленным усилием деактивировал все вспомогательные программы и принялся вертеть головой, только сейчас по-настоящему оценив достоинства «думательной комнаты». Ведь, по сути, я в данный находился внутри объёмной имитации вида «из глаз» почившей «кракозябры». То есть наблюдал именно то, что удалось запечатлеть функциональному юниту за те недолгие мгновения, что он пробыл по ту сторону «дырявого сыра» в горловине «конуса».
Впрочем, тьма только на первый взгляд казалась кромешной. Если же приглядеться, то и тут, и там мелькали квадратные графические артефакты — явные следы «склейки» двух примерно одинаково повреждённых файлов, а иной раз глаз цеплялся за пятна тьмы всепожирающей, примерно как в «чёрной дыре» — это те куски изображения, что были повреждены в обоих исходниках. Ну и, само собой, таймер, активированный в курсовой камере «кракозябры» перед самым «нырком». А ещё некое крайне тусклое свечение где-то вдалеке прямо по курсу. Еле заметный переход от тотальной черноты к оттенку тёмно-серого. Очень тёмно-серого.