— Общее количество «отверстий» семьдесят три, Заварзин-сяньшэн.
— Хм… специфический какой-то «дырявый сыр»…
— А что, в космосе картина обычно иная? — заинтересовался я.
— Скажем так, там реально «дырявый сыр», и «провалы» чередуются с областями нормального пространства, так что вероятность «провалиться» почти такая же, как и удачно миновать аномалию, — пояснил Алекс. — А здесь, такое ощущение, что вовсе не «дырявый сыр».
— А что же тогда? — недоверчиво хмыкнул я.
— Скорее, «пена». Ну, знаешь, как в лужах бывает, когда дождь идёт, — подобрал-таки удачную аналогию напарник. — Что скажешь, бро? В большом «конусе» как? Похоже?
— Пожалуй, ты прав, бро, — задумчиво покивал я. — Реально «пена», только не объёмная, как в полосе прибоя, а именно как в луже в дождь. По крайней мере, перемычки между «дырками» тонюсенькие. И, кстати, распределение их примерно такое же. Разве что вместо одной центральной их там около десятка. И все достаточно большие, чтобы человек мог проскользнуть. И, соответственно, «кракозябра».
— Что ж, вот нам и ещё одна зацепка — лаг при прохождении «мембраны»! — с довольным видом хлопнул меня по плечу Алекс. — Уже не зря сходили!
— Это ещё ни о чём не говорит, — поморщился я. — Мы даже отмасштабировать объекты толком не можем, всё чисто умозрительно. Соответственно, разброс может получиться от недель до лет!
— И всё равно попытаться стоит! — продолжил настаивать на своём Заварзин. — Начнём с малого, а там, глядишь, и ещё какая-нибудь инфа добавится. «Кракозябра», к примеру, вернётся. Опять же, мы с тобой сейчас, я так понимаю, вот в эту яму прыгнем?
— Что-то мне уже не хочется, — помотал я головой. — Одно дело функциональный юнит, и совсем другое — я, любимый!
— А на меня, значит, плевать? — хмыкнул корп. — Спасибо, бро!
— Кушай, не обляпайся! — не остался я в долгу. — Знаешь… давай-ка, реально, через «таможенный пост»…
— Как скажешь! — усмехнулся во все тридцать два зуба Алекс… и, сделав большой шаг назад, канул в колодце.
Да твою же мать! Ну что за авантюрист! И ведь как мастерски мне зубы заговорил! Пока я, понимаешь, оправдывался — причём не знаю, за что — он тихой сапой оказался аккурат между мной и дырой в полу. Ну и воспользовался этой стратегической позицией, чтобы осуществить один из своих знаменитых экспериментов. Я имею в виду, знаменитых безрассудностью действа. Ну и что теперь делать? Разве что следом прыгать, за компанию… ну а чего ещё остаётся? Ведь если Алекс гикнул, то и мне лучше того… причём добровольно, не дожидаясь визита герра Нойманна. Да и опять же, в глубине души я уверен, что всё обошлось. Просто перед корпом выпендривался, мол, посмотри, бро, какой я уравновешенный и предусмотрительный. Хотя как раз это сейчас абсолютно ни к чему…
Ладно, чего тянуть-то? Тем более что от провала меня буквально пара шагов отделяет… всё, погнали!..
… полёт, как и все предыдущие разы, не затянулся. Да и остальные сопутствующие признаки прохождения сквозь «мембрану» ничем не отличались от стандартных. Реально, если уж Ли разницу без подсказки не заметил, то мне куда? Разве что сердце ёкнуло, да впервые за очень долгое время адреналиновый выброс случился. Но это, полагаю, чисто психологический эффект. Так что единственным следствием нестандартного «нырка» стал усиленный пульс, с которым я совладал далеко не сразу. Что же касается всего остального… «сотовая» сфера ничуть не изменилась. Единственное, пришлось Алексу чуток потесниться, когда я стабилизировался рядом. Повезло, что не «валетом», а лицом к лицу оказались. В том плане, что я смог сразу же высказать непоседливому напарнику всё, что на душе скопилось:
— Вот ты урод, Заварзин!
— Да нет, вроде нормально всё, — демонстративно покосился корп куда-то вниз, видимо, чтобы пересчитать конечности. — Жив, цел, орёл! Да и ты, гляжу, тоже!
— Моральный урод! — рявкнул я. — Чёрт… кажется, я теперь понимаю герра Нойманна!
— Степаныча не трожь! — поморщился Алекс. — Я ему слишком многим обязан!
— Какому ещё Степанычу? — опешил я.
— А, ты ж не в курсе! — опомнился напарник. — Ну и ладно тогда. Кстати, посчитал уже?
— Что? — вскинулся я, но сразу же сообразил, о чём это Алекс: — Ли?
— Три и шесть десятых процента, Ван-сяньшэн, — отозвался мой искин.
— А у тебя? — перевёл я взгляд обратно на Заварзина.
Вернее, на его бесстыжую рожу.
— Три целых сорок шесть сотых процента, — вздохнул корп.
— Проиграл! — осклабился я. И аккуратно повернул голову, чтобы осмотреть «соту», через которую попал в «изнанку». — Хм… Алекс, ты тоже это видишь?