— Ага, вижу! Теперь держись!
Впрочем, нагнетал обстановку напарник зря — план сработал без сучка, без задоринки. Прямо на удивление! Хотя что тут могло пойти не так? Всего-то и нужно было, что развернуть одно из сопел маневровой системы да коротко «плюнуть» сжатым воздухом, чтобы тушку катера сдёрнуло с места и закинуло в зону действия гравитационного вектора, привязанного к заранее выбранной «мембране». И да, кормой наша относительно компактная посудина продавила её столь же успешно, как и заострённым носом. Единственный неприятный момент — уже в нашей реальности мы отлетели от аномалии десятка на три метров, как будто нам вслед волшебный пендель выписали. Хорошо, что на траектории крупных препятствий не оказалось. Но факт, во-первых, занятный, а во-вторых — настораживающий. Видимо, масса и, соответственно, инерция рулят.
— Ну что, будем считать, что эксперимент удался? — предложил Алекс, чуть уняв участившееся дыхание.
— По-хорошему, ещё бы две повторности, — заикнулся я, но был безжалостно перебит напарником:
— Эй, я не понял, а кто тут учёный с мировым именем⁈
— Да ты, успокойся! — поспешил заверить я. — Но, сам понимаешь, техника безопасности, все дела…
— Вот ты зануда, бро!
— Зато живой и здоровый! — парировал я.
— Как же тут душно-то стало! — страдальчески вздохнул Заварзин. — Вроде и климат-контроль фурычит, а всё равно…
— Ладно, забей! — сдался я. — Помнишь, где «окошко»?
— Я-то? — удивлённо уставился на меня Алекс. — Конечно, нет! Кумо, выведи на схему!
— Процесс активирован, капитан Заварзин… процесс завершён.
— Спасибо! Ну что, погнали?
Ага, это уже мне адресовано.
— Погнали, куда деваться, — тяжко вздохнул я. — Только скажи мне ещё одно…
— Ну-ну?
— А ты остальные эксперименты по такой же схеме проводишь? В смысле, разок получилось, и ладно?
— Естественно! — осклабился Алекс. — Только так и надо! Потому что чем больше загоняешься, тем хуже в итоге результат. Бритва Оккама, брат. И не только она.
— Офигеть!
— А ты как думал⁈ — хлопнул меня по плечу напарник. — Вся экспериментальная наука так и делается! Главное, получить нужный для себя результат, а всё остальное уже под него подгоняется. А в идеале вообще от результата отталкиваться, то есть формулировать гипотезу и подводить теоретическую основу надо под готовую работу. Иначе толку не будет.
— Н-да-а-а… — протянул я, — и здесь бардак! А я думал, только у нас, в высокой дипломатии!
— Хаос, бро, это естественное состояние любой сложной системы, особенно такой, как социум! — менторским тоном произнёс Алекс, сдержавшись, чтобы не потыкать мне в нос указательным пальцем.
Видимо, потому что всё равно бы не получилось — забрало мешает.
— Ещё вопросы, или займёмся, наконец, делом? — поинтересовался в пространство напарник, и мне ничего не осталось, кроме как кивнуть, мол, давно пора.
И знаете что? Я в очередной раз убедился, что в любом сложном эксперименте самым проблемным является именно первый этап. По крайней мере, я всегда именно на нём набиваю основные шишки, а дальше идёт как по маслу. Вот так и сейчас — единожды освоив переход по «мембране» на транспорте, дальше никаких трудностей мы не испытали. Ни с «нырком» в «хаб» второго уровня и обратно (я настоял, хоть Алекс и сопротивлялся), ни с финалочкой — перемещением в «тройку». Собственно, именно оно и являлось основной нашей целью. Маневровая система на пневмопатронах сработала выше всяких похвал, так что в центре «хаба» мы зависли без проблем. Осталось только проверить, как система «катер-пассажиры» будет реагировать на возню последних, что мы и проделали — сначала с известной долей осторожности, а потом и от души поскакав в креслах, для чего пришлось ослабить привязь. И снова я попал в точку — масса и инерция самого летательного аппарата настолько превосходили эти показатели безалаберных пассажиров, что «изнанка» попросту не среагировала на наши судорожные телодвижения.
Зато потом, когда мы успокоились и снова с удобством устроились на законных местах, случился сюрприз: уловив периферийным зрением какое-то мельтешение за боковым окном, я перевёл взгляд в этом направлении и наткнулся… на профессора Эйгена! Евгений Викторович, облачённый в скафандр высшей защиты, висел за бортом, приникнув всем телом к обшивке катера, так что в окно было видно только шлем и его рассерженную физиономию, и стучал по прозрачному хитину пальцем. Пока что пальцем, но в скором времени, как я подозреваю, и кулаком долбануть не постесняется.
Хотя теперь уже нет, я же его заметил! И всё равно интересно, что он тут делает, да ещё и в таком виде⁈