От невесёлых раздумий меня отвлёк доклад Лиу Цзяо — явилась предпоследняя «кракозябра». Ну а поскольку сейчас шла именно моя вахта, и я торчал на катере с тралом в «хабе»-тройке, то мне ничего не оставалось делать, кроме как активировать протокол «вылова», уже многажды отработанный на практике. А потом пялиться на экран в «дополненной реальности», куда мой искин вывел визуализацию процесса. К слову, теперь, на втором десятке экземпляров, мы с функциональными юнитами напрямую даже не контактировали: «кракозябра», затянутая в трал, автоматически потрошилась дежурным искином, пока «холодильник» заливал её специальным реагентом, на открытом воздухе имевшим свойство испаряться за считанные секунды. И это тоже мы сделали умышленно, чтобы минимизировать время на «перезарядку» ловушки-охладителя. От греха, как говорится.
Собственно, и сейчас я справился с задачей минут за пять, край семь, включая возвращение в «тройку». Ну а чего? Пока пройдёшь по «канату», потом по «бечёвке», потом в подходящую по пропускной способности «соту»… а юнит, глядишь, уже и выпотрошен. В смысле, вся доступная информация считана. И остаётся его только вывалить из трала, совершенно не заботясь о том, где именно от «кракозябры» избавиться. По той простой причине, что гексовский (!) механизм в любом случае обречён. Ну не нашли мы способа повернуть вспять имеющие место в его электронной начинке процессы! И, естественно, вся она выгорала, стоило только перестать охлаждать… даже не охлаждать, а фризить, как в установке шоковой заморозки, корпус. Вот и украсились теперь уже пятнадцать рандомных уголков Гессионы абстрактными с уклоном в биодизайн «скульптурами». Да, расточительно. А что делать⁈
И да, именно моя вахта выдалась особенно удачной — едва я успел вернуться в «тройку» и только-только расслабился в пилотском кресле с перспективой скоротать ещё как минимум три с лишним часа, как появился последний функциональный юнит. Пришлось на радостях метнуться к Евгению Викторовичу в «таможенный пост», предварительно также поставив в известность о завершении эксперимента и Алекса. В результате где-то через полчаса мы все трое собрались на «заброшке». С единственной целью устроить импровизированный научный совет. Кто сказал «псевдонаучный»? Ну да, и это тоже.
Кстати, забыл сказать, что с Заварзиным я связался по тому самому одноканальному приёмопередатчику, что он ещё позавчера доставил со «Спрута». И да, гипотеза корпа целиком и полностью подтвердилась — теперь я мог до него «докричаться» хоть из «изнанки», хоть из «пузыря». А вот из «таможенного поста» — фигушки. Потому и пришлось отзывать профессора Эйгена лично. Справедливости ради, Евгений Викторович ничуть не возражал. Видимо, и ему безрезультатное торчание в «икринке» по девять часов кряду изрядно приелось. А путешествие по уровням Паутины в катере до сих пор было в диковинку, хоть он и отстоял за прошедшее время честные две вахты.