— Ого! — восхищённо закатил глаза Заварзин. — То есть Паутина как таковая настолько древняя⁈
— Не исключаю того, что она образовалась вместе с планетой, мой мальчик.
— Нет, Евгений Викторович, это вряд ли! — возразил я. — Не могу это обосновать ничем, кроме как интуицией, но есть у меня такое предчувствие.
— То есть ты тоже миллиардный возраст «изнанки» не исключаешь? — перевёл на меня взгляд Алекс. Дождался моего кивка, и задумчиво изрёк: — А вот у меня сложилось впечатление, что речь может идти максимум о нескольких сотнях лет. Даже и не спрашивайте! — предупреждающе выставил перед собой ладони корп. — Тоже интуиция.
— В принципе, ребятки, я могу поискать информацию в «таможенном посте»… — начал было проф Эйген, но я его остановил:
— Это лишнее, Евгений Викторович. Конечно, информация весьма интересная, но вряд ли она имеет для нас хоть какое-то практическое значение. Я же речь о «таможенном посте» завёл по другой причине. Мне вдруг подумалось, а как, если… и вдруг! — мне придётся сунуться в «пузырь» к «Базе», я буду возвращаться обратно? По координатам-то уже не получится! Раньше я просто «просачивался» в «хаб»-тройку, то есть преодолевал напрямую границу между пространством ПВ и «межпространством»… а теперь как? Вдруг «стенка» окажется где-то в промежутке между ними, и я в неё «влипну», как «святая троица»⁈
— А вот этого нам нафиг не надо, бро! — напрягся мой напарник.
— Да сам не хочу, бро! — мотнул я головой. — Но вопрос по-прежнему актуален.
— И поэтому ты решил напрячь нашего бедного профессора, чтобы он поискал «зародыш»… где? — не на шутку озадачился Алекс.
— Вот и я не знаю, — вздохнул я. — А, профессор? Возьмётесь?
— Почему бы и нет? — пожал тот плечами. — Эта задачка, Ваня, всяко проще моей текущей.
— То есть до принципов управления системой безопасности Паутины в целом вы так и не докопались? — уточнил Заварзин.
— Совершенно верно, мой мальчик, — поник Евгений Викторович. — Более того, и с места не сдвинулся за всё это время.
— Значит, один вариант отпадает, — заключил мой напарник. — Остаётся два.
— И какие же, если не секрет? — полюбопытствовал Эйген.
— Проникновение в «пузырь» через «дырявый сыр» в «конусе», — принялся перечислять главный корп, — причём, судя по нашим «кракозябрам», можно в любую «дыру» нырять, временно́й лаг не критичен, либо, как сейчас собираемся, из «таможенного поста» по координатам. Но если первый вариант, пусть и долгий, но предполагает обратную дорогу, то второй — билет в один конец. Как минимум для «кракозябры» с лабораторной крысой. А возможно, и не только для неё.
— А что, если… совместить? — хитро прищурился Евгений Викторович.
— То есть туда по координатам, а обратно через «дырявый сыр»? — вслух задумался Алекс. — А что, вариант! Единственное, как оттуда, изнутри, искать «конус» и подходящую «дыру»? Бро?
— Пока не окажусь внутри и не попробую задействовать «слезу», ничего не могу сказать, — решительно отмазался я. — То есть снова всё упирается в эксперимент, причём с моим непосредственным участием. Но как альтернативный вариант, ну, или аварийный… почему бы и не рассмотреть? Но лучше, конечно, если Евгений Викторович найдёт «зародыш» хотя бы для одной «икринки».
— Хм… пожалуй, ребятки, я бы прямо сейчас и занялся, — довольно-таки воодушевлённо заявил на это профессор Эйген.
— Что, и результатов эксперимента ждать не будете⁈ — поразился Алекс. — Неужели вам не любопытно, проф⁈
— Любопытно, и ещё как! — заверил Евгений Викторович. — Но работа прежде всего. Да и потом, от меня в этом эксперименте уже ничего не зависит, это целиком и полностью ваша идея вместе с реализацией. Чем смог, тем помог. А сейчас мне рациональнее заняться новой проблемой. Она, пожалуй, даже в приоритете. Чай, Ванюша, не чужой ты мне!
— Ага, родственные чувства проснулись! — ухмыльнулся я. — Лучше поздно, чем никогда, верно?
— Да я к тебе уже давно отношусь как… нет, не к сыну, — задумался проф. — Как к внуку. А это даже круче, уж поверь мне на слово, мой мальчик!
— Да я шучу, профессор! — примиряюще улыбнулся я. — Но, как показывает уже мой личный опыт, коррупционные связи, основанные на родственных, являются самыми крепкими. Рука руку моет.
— Ну вот, докатился! — сокрушённо вздохнул Евгений Викторович. — На старости лет дожил до обвинений в коррупционных связях!