Свет из искореженной дверцы ослепил. Марина завыла сиреной. Ева подскочила и, не обращая внимания на боль, схватила дочь и выскочила из лежащего на боку фургона. Марина хваталась ручками за ее шею и неистово кричала, оглушая.
Ветер бил в лицо.
Ева оглянулась. Десятки машин столкнулись на мосту. Люди бежали кто куда.
Надежда на свободу вспыхнула, и Ева побежала. Бок обжигал и из-за веса Марины позвоночник простреливал до пелены перед глазами. Приходилось периодически идти в слепую и волочить ногу.
Но это был, возможно, ее первый и единственный шанс на побег. Не жалея себя она бежала. Вдруг она увидела полицейскую машину и, спотыкаясь, ускорила шаг.
Сердце стучало где-то в ушах.
Это ее единственный шанс на спасение!
Она уже и не надеялась, что сможет когда-нибудь спастись от Мортиса.
Маленькая Марина притихла и с интересом оглядывалась.
– Помогите, – прохрипела Ева.
– Помогите, – сказала она громче.
– Помогите! – вкладывая всю свою боль, все отчаянье закричала она. Полицейский обернулся, но вдруг она увидела человека в черном. Его рука была на кобуре.
Ева вдруг поняла, что они скорее убьют всех здесь, чем позволят ей уйти.
Оглянувшись, она увидела Мортиса, что, скривившись, стоял за спинами своих людей.
Полицейский приближался.
Ева сделал шаг назад. Со всех ног она бросилась к перилам и вмиг перебралась через них.
– Стой! – закричал Мортис.
Марина захныкала и вцепилась в маму сильнее.
Холодный ветер бил в грудь и подкидывал пшеничные волосы. Ева через силу расцепила руки дочери и поставила ее рядом с собой. Марина закричала и вцепилась в юбку мамы.
– Не подходите! – закричала она что есть мочи.
Ева оглянулась. Мортис в ужасе не сводил с нее взгляда.
– Ева, не глупи! – закричал он, вскидывая руку, чтобы его люди не подходили. Полицейский передал что-то по рации.
Ева осознавала, что если попытается что-либо сказать полицейскому, то тот будет трупом.
Рука крепко держала маленькую ладошку Марины.
Ева повернулась к ней.
– Мама, что ты делаешь? – испуганно малышка посмотрела вниз.
Сердце Евы вздрогнуло в сомнении. Она ведь могла перекинуть Марину за перила, но тогда она бы оставила ее Мортису. Гуманней ли будет прыгнуть вместе с ней? Нет! Но она не видела другого выхода.
Глубина широкого пролива манила.
– Прости меня, дорогая. Прости меня, – обжигающие слезы заструились из глаз.
Марина пыталась выдернуть ладошку, но Ева держала ее крепко. Обернувшись, она увидела перекошенное от злости и беспомощности лицо Мортиса.
Их взгляды встретились.
Губы дрогнули и растянулись в счастливой улыбке.
Наконец, она станет свободна. Ева сделал шаг в пустоту и полетела свободной птицей.
– Мама! – закричала испуганно Марина.
Холодный пролив сомкнул свои челюсти над головой и обжег легкие.
“Я свободна”, – улыбнулась она, смотря на солнце сквозь полотно воды.
Ева резко открыла глаза. Митчелл вздрогнул и стушевался.
Она моргнула, скривилась.
– Я все еще жива, – пробормотала она сиплым голосом.
– Да. Ты жива. Владыка спас тебя и Марину.
Ева скривилась и резко схватила Митчелла за грудки. Система в руке дернулась, норовя вырвать иглу.
– Убей меня. Ты знаешь, что он сделает со мной. Сжалься.
Митчелл выдернул рубашку из ее слабых пальцев. Губы сжались в тонкую линию.
– Прости, Ева.
– Я вижу, что она уже очнулась, – послышался резкий, как удар кнута, голос Мортиса. Митчелл развернулся и поклонился.
– Да, Владыка.
Не разгибаясь, он прихватил сумку и ретировался.
– Ты расстроила меня, Ева, – угрожающе сказал он, и Ева почувствовала, как невидимая рука сжимается на ее сердце. Оно задрожало и пропустило пару ударов, а потом побежало вприпрыжку.
Ева резко выдохнула.
– Неужели ты так хочешь умереть? Еще и Марину чуть не убила. Я не понимаю тебя. Я думал ты смирилась, привыкла…, возможно хоть чуть-чуть полюбила меня… Неужели смерть лучше?
– Ты решил вырастить из наших детей монстров, таких же как и ты?
Внутри Анирама все кипело и взрывалось от едва сдерживаемых чувств: ужас от того, что эта попытка Евы может увенчаться успехом; страх того, что его разоблачат, ведь все думали, что Владыка смерти мертв, а ее опрометчивый поступок мог привлечь внимание АКД.
Ярость вспыхнула. Он с трудом сдерживал внутри себя силу.
– Ты – омерзителен! – выдохнула Ева. – Я говорю, что ненавижу тебя, а ты продолжаешь цепляться за меня. Я не хочу ни видеть, ни слышать тебя. Знаешь, какое мое самое главное желание? Чтобы ты сдох! Сдохни, Анирам Мортис!