Как только его светлость согласился переодеться в грубоватого Гарри, тайная цель его советчика тут же раскрылась. Ни один придворный исповедник, соблазненный перспективой получения кардинальской шапки, не выдавал тайны своего монарха с большим рвением, чем фон Хроникер, стремившийся надеть костюм кардинала, а для этого нужно было, чтобы князь Копьепудр согласился одеться английским королем. Сколь бы гордо ни расхаживал князь в костюме царственного Гарри, его походка была жалким шарканьем в сравнении с величавой поступью фон Хроникера в образе высокомерного и честолюбивого Уолси. Рядом с ним кардинал Риенци был никем: сегодня вечером у Уолси было столько пажей, сколько у дам нижних юбок!
Наименее галантный из писателей, пропустите дам вперед! Несомненно, мадам Каролина в образе умной красавицы Маргариты Наваррской заслужила бы ваше почтение и восхищение без приказов! Прелестная королева казалась истинной богиней улыбок и острот, юный Макс в роли ее пажа нес рядом с ней иллюстрированный том ее стихов. Рука любимой сестры Франциска, как мы помним, когда-то очаровавшая даже императора, лежит в руке ее прекрасной тезки, ясноглазой Маргариты Австрийской. С этими царственными дамами беседует, и, по-видимому, состоит в их свите молодой кавалер со светскими манерами и в фантастическом наряде. Это Клеман Маро, «поэт принцев и принц поэтов», как его окрестил восхищенный век: он предлагает на критический суд остроумной королевы Наварры несколько строк, воспевающих ее красоту и веселье этой ночи - одно из этих коротких стихотворений Маро, некогда столь знаменитых, может быть, страница, вырванная из веселых и воздушных псалмов, которые поэт с присущей ему галантностью посвятил «Дамам Франции»! Хорошенько рассмотрим модного песнопевца! Маро был настоящим поэтом, в его времена его читали не только королевы и чтили не только придворные, рассмотрим его хорошенько, поскольку в костюме этого литератора предстал Вивиан Грей. Мадам Каролина с большим трудом нашла персонажа для своего фаворита, поскольку списки были составлены еще до его прибытия в Райсенбург. Сначала Мадам хотела, чтобы он оделся каким-нибудь прославленным англичанином той эпохи, но достаточно важного героя не нашлось. Все наши соотечественники, общавшиеся или связанные с императором Карлом, были церковниками и гражданскими чиновниками, а сэр Николас Кэрью и другие щеголи времен Генриха Восьмого, которые, посетив Париж, офранцузились даже еще более смехотворно, чем сам гофмейстер Райсенбурга, по зрелом размышлении были сочтены недостойными представлять век Карла Пятого на балу мадам Каролины.
Но кто это шествует в окружении придворных дам, камергеров и секретарей? Четверо пажей в золотой парче, все - сыновья французских принцев крови, поддерживают ее шлейф, корона обрамляет локоны, поседевшие не только от времени, но и от мыслей, но демонстрация верноподанных чувств излишня - мы видим, что перед нами - мать принцев: этот широкий лоб, орлиный нос и проницательный, насквозь пронизываюший взгляд могут принадлежать только королеве, так же, как царственная походка и роскошный кортеж множества придворных. Молодая королева Наварры спешит засвидетельствовать свое почтение матери Франциска, блистательной Луизе Савойской, делает изящный реверанс молодая очаровательная графиня фон З..., в образе одной из самых знаменитых женщин-дипломатов.