Мы забыли про еще одного персонажа: неоднократные приказы отца и постоянные просьбы мадам Каролины наконец-то заставили кронпринца надеть маскарадный костюм. Как только он уступил их настоятельным просьбам, барон фон Хроникер пришел к нему с эскизами костюма австрийского принца, в последствии - Филиппа Второго Испанского. Если мы на мгновение забыли о столь важном герое нашей книги, как будущий Великий герцог, то лишь потому, что он так искусно перевоплотился в своего персонажа - никто не мог поверить, что это притворство: стоя у кулис амфитеатра, нахмурив лоб, с грустным взглядом, выпятив губу, безвольно опустив руки, он казался фанатиком без надежды и деспотом без цели.
Час прошел, все гости собрались. Пока они довольствуются прогулкой вокруг амфитеатра, прежде чем задумаются о танцах или о променаде по парку, им нужно осмотреть костюмы друг друга. Великолепнейшая сцена. Королеву Наварры представили императору, и они гуляют рука об руку. Руку Маргариты Австрийской император вручил своему законному сыну, но, продолжая молча прохаживаться рядом с юной баронессой, кронпринц вскоре отнял руку, которая не попыталась его удержать. Клеман Маро собрался вернуться в более отдаленную часть процессии, но великий герцог, заметив, как опечалилась его любимая супруга, снисходительно произнес: «Мы не можем себе позволить лишиться своего любимого поэта», после чего Вивиан оказался за мадам Каролиной слева от юной баронессы. За ними шла Луиза Савойская с сыном, королем Франции, за монархами - большинство придворных дам, толпа офицеров, среди них - Монморанси и де Лотрек. Мимо проходит король Англии, но его великолепие остается незамеченным в свете превосходящей пышности Уолси.
Помпео Колонна извиняется перед папой Клементом за то, что заточил его в Замке Святого Ангела. За ними следуют электор Саксонии и принц Оранский. Сулеймана Великолепного сопровождает его адмирал, а символ мужества Байярд почти дрожит из-за слухов о предательстве коннетабля де Бурбона. Лютер и Меланхтон, Эразм Роттердамский и Рабле. Кортес и Писсаро, Корреджо и Микеланджело, длинная процессия дам и господ всех национальностей, столь длинная, что амфитеатр не может ее уместить, процессия следует через сцену в прилегающий летний павильон.
В то мгновение, когда император и прекрасная королева находились в центре сцены, к ним бросился раненый воин с лицом, бледным, как луна в затмении, в шлеме со знаком духовного ордена, в черном плаще, наброшенном на левое плечо, но не скрывающем доспехи, с мечом в правой руке и распятием в вытянутой левой. Процессия резко остановилась - все узнали Эмиля фон Аслингена! Мадам Каролина залилась густым румянцем, когда поняла, что столь прославленного, столь «интересного» героя, как Игнаций Лойола, основатель Ордена иезуитов, не включили в исчерпывающие списки ее комитета.
ГЛАВА 10
Генрих Английский возглавил полонез с Луизой Савойской, Маргарита Австрийская к танцу не присоединилась - вскоре его сменил вальс. Император почти не отходил от королевы Наварры, то и дело разговаривая с поэтом ее величества. Австрийский принц мгновение покружил вокруг дочери своего отца, словно набираясь решимости пригласить ее на вальс. Один раз он даже открыл рот, неужели он заговорит? Но юная Маргарита никак не поощрила это невероятное усилие, и Филипп Австрийский, еще более грустный и мрачный, чем прежде, если это вообще возможно, незаметно ретировался. Кронпринц ушел из парка, и теперь все лица озаряла улыбка, кроме лица юной баронессы. Любезный великий герцог, не желая видеть мрачное выражение на лице кого-либо из гостей сегодня вечером, повернулся к Вивиану, беседовавшему с мадам Каролиной, и сказал: «Нежнейший поэт, у вас наверняка найдется песня или куртуазный комплимент, который прогонит облако со лба нашей любимой дочери Австрии! Ваша популярность, сэр, - великий герцог заговорил тише, отбросив пародийно-героический тон, - ваша популярность, сэр, среди придворных дам не может возрасти более благодаря моим панегирикам, поверьте, я заметил, с каким рвением и мастерством вы выполняли мои пожелания относительно того, чтобы сделать наш двор приятным для родственницы человека, сделавшего для нас столь много, герра Бенкендорфа. Мне сообщили, мистер Грей, что вы не собираетесь возвращаться на родину слишком быстро, мне хотелось бы видеть вас среди своих дорогих гостей. Если вы не хотите жить во дворце, не выполняя свои обязанности перед Государством, мы без труда отыщем для вас должность и оденем вас в официальный мундир. Подумайте об этом!