Даже год спустя, в биографии «Свет звезды», Г. Робинс не сумела опровергнуть версии самоубийства. Наоборот, приведенные ею факты усугубляют недоумение: почему врачи не видели серьезной опасности, раз процесс захватил и второе легкое, а каверна достигла размеров апельсина? Трудно поверить, что точный диагноз требовал результатов анализа, которые можно получить только через шесть недель.
Правды не установить. Самоубийство великой актрисы могло бросить тень на людей, занимающих высокое положение в английском искусстве. Авторы последних книг о Вивиен Ли игнорируют факты, опубликованные в первые дни. Порой не знаешь, что было и чего не было. Между тем никому не приходит в голову, что самоубийство несовместимо с характером этой сильной женщины. Тем более в момент, когда актриса готовила новую роль. Сама мысль о самоубийстве была бы абсурдна, если бы не возможность приступа депрессии, когда жила и действовала уже не Вивиен Ли.
Утром 8 июля сэр Лоренс Оливье поспешил на Итон-сквер из больницы св. Фомы, где он поправлялся после операции. Его болезнь (опухоль предстательной железы) ускорила вспышку туберкулеза у его бывшей жены.
Вивиен Ли все время волновалась — как-никак, раковая опухоль, — звонила в больницу и забыла о себе. Только очень серьезный повод мог заставить «короля» британской сцены покинуть палату и пройти мимо собравшейся перед домом группы взволнованных и притихших людей. Старая табличка «Оливье» приветствовала его на дверях квартиры.
Многие годы Оливье избегал встречи. Теперь — пришел сам. Знакомые лица — миссис Хартли, Ли Холман, Джон Мерривейл. И толпа внизу: это называется верность или признание. Везде цветы… Стены обиты вощеным ситцем со старомодными ярко-красными розами. Кровать закрыта занавесками из той же материи. По стенам — картины. Огастес Джон, Бенвенуто Челлини, натюрморт руки У. Черчилля. Прямо на него смотрит знакомое лицо — сэр Лоренс Оливье. Удивительная комната. Как декорация — «спальня Джульетты, Офелии, Маргариты Готье».
Кто скажет, о чем думал старый актер, который недавно сам был на волоске от смерти? Вспоминал ли он жаркие дни на Капри, или страшное возвращение из Америки в 1953 году, или ночь, когда он читал отчаянное письмо своей «Пусс»[26] (на двадцати двух страницах!) и решил не отвечать? Что бы ни мелькало в сознании, он не мог смотреть и не мог отвернуться… Во всяком случае, это конец. Через несколько минут Оливье уже принимал соболезнования и уехал через час.
Вечером Лондон отдавал почести Вивиен Ли. В течение часа не зажигались огни театров «Амбассадорз», «Олд Вик», «Олдвич», «Феникс» и многих других, где выступала или, наоборот, никогда не играла актриса. Внутри, как всегда, шли спектакли: «Король умер — да здравствует король!».
За год до смерти Вивиен Ли составила завещание. Деньги достались дочери, вещи (до последней) друзьям. Второй муж актрисы получил лучшую картину из ее отличной коллекции — «Купальщицу» Дега. Один из пунктов удивил душеприказчиков — Вивиен Ли хотела, чтобы ее глаза использовали для пересадок роговицы. Это пожелание было неисполнимо из-за туберкулеза, но оно могло послужить примером для других.
К ужасу миссис Хартли, Вивиен Ли просила ее кремировать. 11 июля гроб доставили в небольшую церковь. На заупокойной мессе присутствовали самые близкие: мать, Ли Холман, Сюзанна с детьми, Тарквин Оливье. После кремации, согласно воле покойной, Джои Мерривейл и миссис Хартли развеяли прах над маленьким озером в Тикередж Милл.
Восьмого и девятого июля крупнейшие газеты Англии и Америки опубликовали некрологи. Авторы некоторых упорно держались за версию Дарлингтона: ученица Оливье, которая достигла ряда успехов за счет феноменальной работоспособности и помощи своего мужа. Кое-кто пошел дальше: старомодная актриса, старомодные роли, умерла от старомодной болезни. Было бы уж слишком видеть в этом месть за независимые высказывания Вивиен Ли и за скандал с театром «Сент-Джеймс». Однако и драматургу Теренсу Рэттигану в «Нью-Йорк таймс», и Джону Трюину в «Плейз энд Плейерз», и Гарольду Хобсону в «Санди таймс» пришлось напоминать о застарелом предубеждении против Вивиен Ли, в которой слишком упорно хотели видеть не актрису, а прекрасную женщину. Откровеннее и смелее всех оказался Трюин: «Смерть Вивиен Ли украла у английской сцены не только самую прекрасную из ее актрис, но также и умного, одухотворенного художника. Человек большого и непокорного интеллекта, она должна была всю жизнь мириться с недооценкой, ибо, пользуясь самым стертым из штампов, люди говорили, что ее счастье к ее внешности. Недооцененная — такова тропа ее жизни… Ряд лет Вивиен Ли была партнером гениального актера. Хотя он был самым лояльным и щедрым из мужчин, ей приходилось оставаться «младшим партнером» в содружестве «Оливье». Что бы она ни играла, начиная с Клеопатры и кончая героиней «Спящего принца», всегда находился критик, с умным видом качающий головой. В истории театра немало актеров, которые «вели» своих жен, и актрис, которые «вели» своих мужей. Позвольте заявить со всей уверенностью, что Вивиен Ли была прекрасной актрисой по праву, независимо ни от кого. Она умерла еще во цвете лет, красоты и интеллекта. «Исчезает красота, проходит красота, даже если она и неповторима…» Нет, я уверен, не красота Вивиен Ли, не красота ее облика, не красота ее души».